сараѣ. Съ сердитымъ фырканьемъ царапнула она раза два испуганнаго юношу, потомъ вдругъ отскочила въ сторону и, перепрыгнувъ черезъ стулья и черезъ Василія Ивановича, проскользнула въ полуотворенную дверь.
— Батюшки свѣты!… что̀ тамъ такое? — кричалъ Василій Ивановичъ.
«Я легъ на кошку», отвѣчалъ жалобно Иванъ Васильевичъ.
Василій Ивановичъ засмѣялся.
— За то у тебя, братъ, въ кровати не будетъ мышей. Желаю покойной ночи.
Мышей точно не было… но появились животныя другаго рода, которыя заставили нашихъ путниковъ съ безпокойствомъ ворочаться со стороны на сторону.
Оба молчали и старались заснуть.
Въ комнать было темно и маятникъ стѣнныхъ часовъ уныло стукалъ среди ночнаго безмолвія. Прошло полчаса.
«Василій Ивановичъ!»
— Что̀, батюшка?
«Вы спите?»
— Нѣтъ, не спится что-то съ дороги.
«Василій Ивановичъ.»
— Что̀, батюшка ?
«Знаете ли, о чемъ я думаю?»
— Нѣтъ, батюшка, не знаю.
«Я думаю, какая для меня въ томъ польза, что здѣсь потолокъ исписанъ разными цвѣточками, персиками и аму-
