харчевня. Тамъ все получить можете. Коли угодно, вашу милость туда проводятъ…
«Что жь, пойдемъ», сказалъ Василій Ивановичъ.
— Пойдемъ, сказалъ Иванъ Васильевичъ.
— Эй, ты! закричалъ староста: — Сидорка, лысый чортъ, проводи господъ къ харчевнѣ.
Они отправились. Харчевня, какъ всѣ харчевни, — большая изба, крытая когда-то тесомъ, съ большими воротами и сараемъ. У воротъ кибитка съ вздернутыми вверхъ оглоблями. Лѣстница ветхая и кривая. На верху ходячимъ подсвѣчникомъ половой съ сальнымъ огаркомъ въ рукѣ. Вправо буфетная, росписанная еще съ незапамятныхъ временъ въ видѣ боскета, который еще кое-гдѣ высовываетъ фантастическія растенія изъ-подъ копоти и отпавшей штукатурки. Въ буфетѣ красуются за стекломъ стаканы, чайники, графины, три серебряныя ложки и множество оловянныхъ. У буфета суетятся два, три мальчика, обстриженные въ кружокъ, въ ситцевыхъ рубашкахъ и съ пожелтѣвшими салфетками на плечѣ. За буфетной небольшая комната, выкрашенная охрой и украшенная тремя столами, съ пѣгими скатертями. Наконецъ, сквозь распахнувшуюся дверь выглядываетъ желтоватый бильярдъ, по которому важно гуляетъ курица.
Въ комнатѣ, выкрашенной охрой, около одного изъ столиковъ сидѣли три купца, рыжій, черный и сѣдой. Мѣдный самоваръ дымился между ихъ бородъ, и каждый изъ нихъ, облитый тройнымъ потомъ, вооруженный кипящимъ блюдеч-
