Чрезвычайно мѣтко указываетъ однако проф. Васильевъ то общее, что есть у всѣхъ этихъ, дѣйствительно, противорѣчивыхъ и взаимно исключающихъ другъ друга ученій, именуемыхъ таосизмомъ: „Общая связь всѣхъ разнородныхъ системъ даосизма заключается въ ихъ протестѣ противъ конфуціанства, въ принятіи именно того, что не согласно съ этимъ ученіемъ, въ соединеніи подъ одно знамя всѣхъ недовольныхъ“.
Таосизмъ, при всѣхъ его противорѣчіяхъ и нелѣпостяхъ, есть выходъ къ совсѣмъ иному религіозному сознанію или состоянію, чѣмъ мертвый позитивизмъ китайщины; горный проходъ, уводившій Лао-Си изъ Китая на западъ, оставленъ имъ въ его книгѣ; въ теосизмѣ этотъ проходъ загроможденъ и заваленъ множествомъ камней и камешковъ, но это всетаки нѣкоторый проходъ. Съ этой точки зрѣнія даосская легенда о Лао-си примѣчательна своими обращеніями къ западу и внѣкитайскими толкованіями Лао-Си. Она начинается съ разсказа о превращеніяхъ Лао-Си, о преждесуществованіяхъ мудреца и этимъ самымъ разбиваетъ тупое спокойствіе китайскаго представленія о существованіи человѣка въ конечныхъ предѣлахъ рожденія и смерти.
„Этотъ Лаоузюнь (Лао-Си), — повѣствуетъ даосская легенда, — родился самъ собою прежде великаго несуществованія; онъ не имѣетъ причины; его нельзя опредѣлить существованіемъ вселенной; катясь вмѣстѣ съ великимъ Дао, онъ создаетъ вселенную, разливаетъ дыханіе во всѣхъ странахъ; онъ ниспускается, какъ государственный учитель, во всѣ времена, хотя люди и не знаютъ болѣе того, что при династіи Чжоу онъ снова воплотился въ фамиліи Ли и родился изъ лѣваго бока“ (какъ и Будда). Онъ „высочайшій старый властитель“. Начало его воплощеній нельзя
Чрезвычайно метко указывает однако проф. Васильев то общее, что есть у всех этих, действительно, противоречивых и взаимно исключающих друг друга учений, именуемых таосизмом: „Общая связь всех разнородных систем даосизма заключается в их протесте против конфуцианства, в принятии именно того, что не согласно с этим учением, в соединении под одно знамя всех недовольных“.
Таосизм, при всех его противоречиях и нелепостях, есть выход к совсем иному религиозному сознанию или состоянию, чем мертвый позитивизм китайщины; горный проход, уводивший Лао-Си из Китая на запад, оставлен им в его книге; в теосизме этот проход загроможден и завален множеством камней и камешков, но это всё-таки некоторый проход. С этой точки зрения даосская легенда о Лао-си примечательна своими обращениями к западу и внекитайскими толкованиями Лао-Си. Она начинается с рассказа о превращениях Лао-Си, о преждесуществованиях мудреца и этим самым разбивает тупое спокойствие китайского представления о существовании человека в конечных пределах рождения и смерти.
„Этот Лаоузюнь (Лао-Си), — повествует даосская легенда, — родился сам собою прежде великого несуществования; он не имеет причины; его нельзя определить существованием вселенной; катясь вместе с великим Дао, он создает вселенную, разливает дыхание во всех странах; он ниспускается, как государственный учитель, во все времена, хотя люди и не знают более того, что при династии Чжоу он снова воплотился в фамилии Ли и родился из левого бока“ (как и Будда). Он „высочайший старый властитель“. Начало его воплощений нельзя