Я изучаю тѣло по тѣлу, домъ — по дому, деревню — по деревнѣ, страну — по странѣ и, наконецъ, весь міръ — по всему міру.
Но могу ли я знать, почему вселенная такая, а не иная?
Достигшій нравственнаго совершенства похожъ на младенца.
Вредоносныя насѣкомыя не укусятъ его; дикіе звѣри не сдѣлаютъ ему вреда; хищныя птицы не вопьются въ него своими когтями.
Хотя у него кости мягки и мышцы слабы, но онъ будетъ держать предметъ очень крѣпко.
Хотя онъ не знаетъ, какъ совокупляется самецъ съ самкою и какъ образуется зачатокъ во чревѣ, но ему извѣстно до подробности все, что совершается въ мірѣ.
Хотя онъ кричитъ цѣлый день, но голосъ его никогда не ослабѣетъ, ибо въ немъ (голосѣ) существуетъ полнѣйшая гармонія.
Знаніе гармоніи называется постоянствомъ.
Знаніе постоянства называется очевидностью.
Творить пріятное только для плоти называется нечистотою.
Душа, могущая господствовать надъ своимъ настроеніемъ, есть сильная (душа).
Вообще, цвѣтущее отцвѣтаетъ, ибо въ немъ нѣтъ Тао.
Гдѣ нѣтъ Тао, тамъ скоро наступитъ конецъ.
Знающій много молчаливъ, а говорящій много не знаетъ ничего.
Тао закрываетъ свои глаза, затворяетъ ворота, ослаб-
Я изучаю тело по телу, дом — по дому, деревню — по деревне, страну — по стране и, наконец, весь мир — по всему миру.
Но могу ли я знать, почему вселенная такая, а не иная?
Достигший нравственного совершенства похож на младенца.
Вредоносные насекомые не укусят его; дикие звери не сделают ему вреда; хищные птицы не вопьются в него своими когтями.
Хотя у него кости мягки и мышцы слабы, но он будет держать предмет очень крепко.
Хотя он не знает, как совокупляется самец с самкою и как образуется зачаток во чреве, но ему известно до подробности все, что совершается в мире.
Хотя он кричит целый день, но голос его никогда не ослабеет, ибо в нём (голосе) существует полнейшая гармония.
Знание гармонии называется постоянством.
Знание постоянства называется очевидностью.
Творить приятное только для плоти называется нечистотою.
Душа, могущая господствовать над своим настроением, есть сильная (душа).
Вообще, цветущее отцветает, ибо в нём нет Тао.
Где нет Тао, там скоро наступит конец.
Знающий много молчалив, а говорящий много не знает ничего.
Тао закрывает свои глаза, затворяет ворота, ослаб-
