бленіемъ построенныхъ ими здѣсь машинъ. Я бы за лучшее полагалъ, если бы можно было, сбыть министра съ рукъ; но я опасаюсь, чтобъ, при оставленіи его противъ воли назади, досада увидѣть похищеннымъ у себя открытіе, которое онъ почитаетъ своею собственностію, не побудила его къ пагубнымъ для предпріятія нашего намѣреніямъ, ибо онъ и профессоръ Боненбергеръ суть одни, которымъ тайна такъ извѣстна, что они могутъ ее приводить въ дѣйство съ помощію искусныхъ механиковъ. Многіе другіе еще удостовѣрены въ успѣхѣ, но всѣ желаютъ утаить оный отъ французовъ и обратить его противъ нихъ.
Итакъ я смѣю предложить Вашему Императорскому Величеству формально отозвать меня отъ моего мѣста, дабы никого не замѣшать, доставить мнѣ нужные способы — и на сей предметъ достаточно будетъ отъ 7 до 8 тысячъ червонныхъ для возврата занятыхъ на предпріятіе сіе суммъ, поручить мнѣ привести собою художника и мастеровыхъ его, состоящихъ въ числѣ семи человѣкъ, и обезпечить министру хорошее мѣсто, если онъ точно захочетъ ѣхать. Онъ весьма можетъ быть употребленъ въ законодательствѣ или во внутреннемъ управленіи Вашими нѣмецкими губерніями, ибо онъ имѣетъ глубокія свѣдѣнія, опытность въ дѣлахъ и способность къ работѣ. Будучи же однажды въ Россіи, пылкій нравъ его можетъ быть обузданъ.
Я увѣренъ, что съ наблюденіемъ сихъ формъ Виртембергскій король съ удовольствіемъ увидитъ уничтоженіе снарядовъ такого предпріятія, которое, пока оно производиться будетъ въ дѣйство, подвергнуть можетъ владѣнія его опасности, и ему, вѣрно, пріятно будетъ увидѣть оное предпочтительно въ рукахъ Вашихъ, Государь.
Дабы не обременить слишкомъ Ваше Императорское Величество, я не взойду здѣсь въ дальнія подробности, которыя надворный совѣтникъ Шредеръ, за благоразуміе и вѣрность коего я отвѣчаю, доставитъ тому, кто отъ Вашего Императорскаго Величества назначенъ будетъ для переговоровъ съ нимъ. Онъ снабженъ искусственнымъ крыломъ и чертежомъ нужнаго для сего строенія“. Русскому посланнику при Штуттгардскомъ дворѣ Алопеусу уже изъ Вильны 26 апрѣля 1812 г. было послано увѣдомленіе канцлеромъ графомъ Румянцевымъ о томъ, что „Императоръ Александръ Первый весьма доволенъ, что вы употребили особенную ревность для того, чтобы воспользоваться новымъ изобрѣтеніемъ, которое обѣщаетъ важныя послѣдствія, и обратитъ его въ пользу службы Его Величества. Чтобы доставить вамъ способы привесть въ исполненіе ваше предположеніе и немедленно отправить въ Россію, какъ механика Леппиха, такъ и его рабочихъ, которые трудились надъ постройкой шара, въ половину уже готоваго, императоръ согласился на всѣ ваши предложения и вполнѣ полагается на вашу ревность къ его службѣ“. При этомъ Алопеусу были посланы бланки для паспортовъ на проѣздъ Леппиху и его рабочимъ и векселя на полученіе денегъ, необходимыхъ для путешествія.
блением построенных ими здесь машин. Я бы за лучшее полагал, если бы можно было, сбыть министра с рук; но я опасаюсь, чтоб, при оставлении его против воли назади, досада увидеть похищенным у себя открытие, которое он почитает своею собственностью, не побудила его к пагубным для предприятия нашего намерениям, ибо он и профессор Боненбергер суть одни, которым тайна так известна, что они могут её приводить в действо с помощью искусных механиков. Многие другие еще удостоверены в успехе, но все желают утаить оный от французов и обратить его против них.
Итак я смею предложить Вашему Императорскому Величеству формально отозвать меня от моего места, дабы никого не замешать, доставить мне нужные способы — и на сей предмет достаточно будет от 7 до 8 тысяч червонных для возврата занятых на предприятие сие сумм, поручить мне привести собою художника и мастеровых его, состоящих в числе семи человек, и обеспечить министру хорошее место, если он точно захочет ехать. Он весьма может быть употреблен в законодательстве или во внутреннем управлении Вашими немецкими губерниями, ибо он имеет глубокие сведения, опытность в делах и способность к работе. Будучи же однажды в России, пылкий нрав его может быть обуздан.
Я уверен, что с наблюдением сих форм Виртембергский король с удовольствием увидит уничтожение снарядов такого предприятия, которое, пока оно производиться будет в действо, подвергнуть может владения его опасности, и ему, верно, приятно будет увидеть оное предпочтительно в руках Ваших, Государь.
Дабы не обременить слишком Ваше Императорское Величество, я не взойду здесь в дальние подробности, которые надворный советник Шредер, за благоразумие и верность коего я отвечаю, доставит тому, кто от Вашего Императорского Величества назначен будет для переговоров с ним. Он снабжен искусственным крылом и чертежом нужного для сего строения». Русскому посланнику при Штуттгардском дворе Алопеусу уже из Вильны 26 апреля 1812 г. было послано уведомление канцлером графом Румянцевым о том, что «Император Александр Первый весьма доволен, что вы употребили особенную ревность для того, чтобы воспользоваться новым изобретением, которое обещает важные последствия, и обратит его в пользу службы Его Величества. Чтобы доставить вам способы привесть в исполнение ваше предположение и немедленно отправить в Россию, как механика Леппиха, так и его рабочих, которые трудились над постройкой шара, в половину уже готового, император согласился на все ваши предложения и вполне полагается на вашу ревность к его службе». При этом Алопеусу были посланы бланки для паспортов на проезд Леппиху и его рабочим и векселя на получение денег, необходимых для путешествия.
