дующее: «Любезные друзья! Мы всѣ живы. Ноэръ, Финкъ, Минцингенъ и Го[1] легко ранены; я же чувствую себя хорошо. Мы всѣ очень нуждаемся въ деньгахъ; генералъ Милорадовичъ обѣщалъ намъ, что письмо съ деньгами для насъ будетъ пропущено черезъ русскіе форпосты. Остальныхъ, взятыхъ вмѣстѣ съ нами въ плѣнъ, мы не видимъ. Шлемъ добрыя пожеланія.
| 6 октября 1812. | Гремпъ фонъ-Фрейденштейнъ». |
Утромъ, съ высочайшаго соизволенія, нѣкоторая сумма дукатовъ и талеровъ, вложенная въ письмо, была отправлена къ нашимъ форпостамъ и здѣсь передана первому стоящему напротивъ на аванпостѣ русскому офицеру. Въ 1818 году я снова встрѣтился съ господиномъ Гремпомъ и узналъ, что онъ не получилъ отправленныхъ ему денегъ, какъ и князь фонъ-Гогенлоэ. Въ другую ночь къ намъ снова прибыли двое изъ солдатъ полка, взятыхъ въ плѣнъ 8 августа при Инковѣ. Видъ ихъ, одѣтыхъ совершенно какъ русскіе крестьяне, возбудилъ удивленіе. Пригнавшіе намъ скотъ изъ-за Нѣмана разсказывали самыя печальныя, самыя грустныя исторіи о томъ, что они видѣли по дорогѣ. Самымъ страшнымъ, однако, было видѣнное ими на полѣ битвы при Бородинѣ. Тамъ, по ихъ словамъ, еще до сихъ поръ можно встрѣтить забытыхъ раненыхъ,
- ↑ Этого имени я не помню.
