ведущей къ рѣкѣ Москвѣ. Берега этой рѣки не высоки, но круты; мѣстность кругомъ довольно живописная; попадались намъ деревни, помѣстья, фабрики, но жителей мы почти не видѣли; большинство изъ нихъ при приближеніи нашемъ бѣжало. Казаковъ мы также не встрѣчали на этомъ пути.
Весь слѣдующій день шелъ дождь. Мы ѣхали великолѣпнымъ лѣсомъ и восторгались мощными дубами. Затѣмъ опять проѣзжали мимо богатыхъ помѣстій, по чуднымъ нивамъ, съ оставшимися на нихъ колосьями ржи и гречи.
Эта великолѣпная страна съ своеобразной культурой, со множествомъ богатыхъ усадебъ съ цѣлыми складами сѣна и хлѣба дала намъ поводъ мечтать и говорить объ отдыхѣ, мирѣ, несмотря на то, что дымъ Московскаго пожара мы все еще чувствовали. Такъ же мирно были настроены и другія народности нашего отряда; пруссаки, поляки, французы—всѣ мечтали о мирѣ; офицеры и солдаты охотно вели бесѣды на эту тему. Враги наши куда то исчезли, и мы не имѣли ни малѣйшаго представленія ни объ ихъ намѣреніяхъ, ни о мѣстонахожденіи. Въ такомъ же полномъ невѣдѣніи мы были и относительно другихъ частей нашей арміи.
Кругомъ царствовала тишина; только по ночамъ далекій отблескъ Московскаго пожара напоминалъ намъ о войнѣ, но несмотря на это намъ казалось, что воюющія стороны заняты разработкой условія мира.
Слѣдующіе дни были и дождливѣе, и холоднѣе.
Ночью мы повернули со столбовой дороги вправо и скоро пришли въ городокъ Подольскъ, лежащей при рѣкѣ Пахрѣ, въ долинѣ которой нашему отряду пришлось провести страшно дождливую, бурную и холодную ночь. Твердо увѣренные,
