не высыхали въ теченіе многихъ дней, и теперь холодное купаніе не было никому пріятно, тѣмъ болѣе, что мы всѣ находились въ болѣе или менѣе болѣзненномъ состояніи. Ширина рѣки Двины здѣсь равнялась 80—90 шагамъ. Я послѣдовалъ за первымъ эскадрономъ, направившимся внизъ къ берегу, и переправа прошла благополучно, но мы всѣ страшно промокли; никто изъ нашихъ не утонулъ, послѣдовавшіе за нами полки имѣли потери.
Когда черезъ рѣку переправилась вся дивизія, мы двинулись вверхъ по теченію и вечеромъ расположились лагеромъ около имѣнія, которое не было, къ нашему удивленію, покинуто владѣльцомъ. Онъ щедро и охотно раздавалъ свои запасы. Каждый полкъ получилъ водки и другихъ съѣстныхъ припасовъ вдоволь; здѣсь-же я имѣлъ счастье спать въ первый разъ на русской землѣ подъ крышею амбара съ полковникомъ Гликомъ.
По хорошей столбовой дорогѣ мы, 24-го іюля, прибыли въ Полоцкъ. Мы были первыми непріятелями, приведшими въ страхъ жителей этого, оказавшагося столь важнымъ для насъ впослѣдствіи, города. Кромѣ евреевъ показывались лишь немногіе обыватели. Мы расположились лагеромъ и теперь какъ и всегда, не въ городѣ, а въ красивомъ полѣ, около дороги, ведущей въ С.-Петербургъ. Я отправился въ городъ за лекарствами, потому что пріобрѣтенныя въ Вильнѣ были уже на исходѣ, а количество заболѣваніи поносами все увеличивалось. Я обратился къ монастырскому аптекарю, очень предупредительному человѣку, но не предъявлялъ такихъ претензій, какъ мои коллеги, пришедшіе послѣ меня. Я взялъ только самое нужное. Аптекарь разсказалъ мнѣ многое о русскомъ императорѣ, о русской арміи, покинувшей вчера Полоцкъ
