дали геройскихъ подвиговъ, но ошиблись.
Изъ Вильно мы двинулись по направленію къ Двинѣ. Мы оставили снова большую дорогу и на второй день похода въ первый разъ натолкнулись на русскихъ казаковъ въ красной одеждѣ. Произошла небольшая стычка на передовыхъ постахъ, но дѣло ограничилось сабельными ударами по лошадямъ и огнестрѣльными ранами. Одинъ казакъ попался въ наши руки; онъ долженъ былъ слѣзть съ коня и пойти пѣшкомъ въ Вильно для допроса. На слѣдующій день произошла болѣе серьезная стычка. Для облегченія передвиженія разстались даже съ овсомъ, взятымъ съ собой изъ Вильно. Результатомъ второй стычки на передовыхъ постахъ было большее количество окровавленныхъ головъ, чѣмъ въ предыдущій день, и, слѣдовательно, больше работы для меня и моихъ сослуживцевъ. Въ этой стычкѣ мнѣ пришлось перекинуться нѣсколькими словами съ королемъ неаполитанскимъ. Онъ былъ очень энергиченъ, появляясь то пѣшкомъ, то на лошади; заботился о раненыхъ и проявилъ къ нимъ много участія. Во время стычки онъ стоялъ на холмѣ, глядя въ зрительную трубу, когда промчались мимо наши конные егеря, и когда потребовали врача. Я, ближайшій, поскакалъ туда и нашелъ раненаго въ шею французскаго офицера. Король хотѣлъ сейчасъ узнать, опасна ли рана? Въ то время, какъ офицера раздѣвали, онъ давалъ на всѣ заданные королемъ вопросы ясные отвѣты. Я нашелъ колотую рану на правой сторонѣ шеи, задѣвшую кожу
въ 1814 году кавалеріей гвардіи, сдѣлался при Людвигѣ Филиппѣ маршаломъ, министромъ и посланникомъ. Несмотря на неблагопріятный отзывъ Рооса, онъ былъ, безъ сомнѣнія, способнымъ начальникомъ кавалеріи.
