Моро въ 1796 году при Келѣ черезъ Рейнъ, этотъ день рѣшилъ мое будущее: я сталъ врачомъ. Въ этотъ день въ 1807 году, я былъ при томъ, какъ Вандаамъ велѣлъ взять приступомъ прусскій лагерь при Глацѣ въ Шлезвигѣ,—и много другого интереснаго въ моей жизни совпадало съ днемъ Ивана Купала, поэтому онъ былъ для меня и у Нѣмана столь серьезнымъ и важнымъ праздникомъ.
Всю предыдущую ночь до полудня, когда у насъ только и слышалось: «Вставать, на коней, маршъ!» мимо насъ двигались отряды пѣхоты, кавалеріи, артиллеріи и обозы. Это зрѣлище было чрезвычайно красиво, и различіе націй, рода оружія, цвѣтовъ одежды и военная музыка со всѣхъ сторонъ дѣлали его красочнымъ и шумнымъ. Порядокъ былъ образцовый, войска принаряжены, какъ къ параду; всѣ выглядѣли бодро, однако не весело, и никто не пѣлъ. Мы также, подвигаясь впередъ, остановились на возвышенности близъ берега Нѣмана и были застигнуты здѣсь страшною грозой съ ея громовымъ ревомъ и проливнымъ дождемъ; послѣдній промочилъ насъ до костей. Интересное и красивое зрѣлище представляли во время грома и дождя всѣ возвышенности и долины, наполненныя войсками, ожидавшими совершенно тихо и спокойно конца грозы. Когда дождь прошелъ, все опять пришло въ движеніе: потянулись полки за полками; подъ вечеръ и до насъ дошла очередь, и мы, перейдя мостки, очутились въ той землѣ, гдѣ осталось большинство изъ насъ. Это было недалеко отъ Ковны, близъ того мѣста, гдѣ Вилія впадаетъ въ Нѣманъ.
