долго ходилъ никѣмъ не останавливаемый среди плѣнныхъ, но мои поиски оставались тщетными. Наконецъ, я нашелъ у костра четырехъ кавалеристовъ легкаго егерскаго полка, одинъ изъ нихъ былъ вахмистръ. Я тотчасъ присоединился къ нимъ. Они говорили именно о возможности бѣгства и полагали, что имъ это удастся, такъ какъ одинъ изъ нихъ немного зналъ по-польски, другой имѣлъ у себя еще нѣсколько дукатовъ, кромѣ того, они думали, что вблизи есть мостъ черезъ Березину, построенный для перехода баварцевъ. Я убѣдилъ ихъ въ противномъ и разсказалъ имъ, какъ желаніе найти мостъ явилось причиной моего плѣненія, они отказались отъ своего плана и принялись готовить пищу. Я имѣлъ еще размельченный кофе, а одинъ изъ солдатъ—пару маленькихъ картофелинъ. Было уже около полуночи; мы сидѣли, погруженные въ невеселыя размышленія о грядущемъ. Вдругъ къ намъ подошелъ нѣмецъ,—онъ былъ русскимъ армейскимъ чиновниковъ. Видя, что мы нерасположены говорить о событіяхъ войны, онъ спросилъ, кто и откуда мы? Услышавъ, что я врачъ, онъ сказалъ:
«О! врачамъ въ теперешнее время можно устроиться; нашъ генералъ принимаетъ ихъ, однакожъ, согласно приказу, только нѣмцевъ».
Эти слова не произвели на меня никакого впечатлѣнія. Чиновникъ ушелъ, и окружающіе меня стали наперерывъ убѣждать меня обратить вниманіе на его слова; особенно старался вахмистръ, же-
