картофеля. Въ Борисовѣ все это мы, конечно, съѣли.
Изъ этого города мы отдѣльными кучками двинулись вверхъ по теченію рѣки Березины; на правомъ берегу ея, противъ города, видѣли русскія баттареи, пушки и солдатъ. Мы подошли къ лѣсу, гдѣ дорога должна была соединить разсѣянныхъ до сихъ поръ людей, экипажи и все принадлежащее къ арміи. Намъ русскіе не помѣшали. Мы знали, что Наполеонъ съ гвардіей былъ впереди насъ. За лѣсомъ дорога шла мимо помѣстья «Старый-Борисовъ», гдѣ Наполеонъ провелъ ночь съ 25 на 26. За этимъ имѣніемъ мы сдѣлали привалъ. Я лежалъ на снѣгу. Недалеко отъ насъ шла ружейная стрѣльба, но на нее никто не обращалъ вниманія, и она не мѣшала мнѣ вспоминать далекое прошлое, проведенное у родного очага. Мы выступили отсюда съ наступленіемъ сумерокъ и достигли деревни Студянки, гдѣ застали императора и гвардію. Всюду былъ ужасный безпорядокъ. Я, съ генералами нашего корпуса, занялъ сарай на краю деревни; остатокъ же нашей пѣхоты, приблизительно человѣкъ сто, расположился въ нѣсколькихъ шагахъ отъ насъ, въ маленькомъ лѣсу, на покрытомъ снѣгомъ холмѣ. Неподалеку отъ насъ остановился прибывшій сюда изъ Москвы, съ семействомъ и экипажами, художникъ, родомъ изъ Страсбурга. Онъ сказалъ намъ, что видѣлъ по дорогѣ русскихъ по ту сторону рѣки.
Я съ однимъ офицеромъ легъ спать въ боко-
