Когда мы достигли Вязьмы, мы узнали, что южнѣе города идетъ упорный бой[1]. Въ городѣ было много раненыхъ, особенно среди пѣшихъ егерей. Поздно вечеромъ, послѣ долгихъ поисковъ, намъ удалось въ какой-то отдаленной улицѣ найти себѣ мѣсто для ночлега. Мы постучали въ ворота новаго деревяннаго дома, у оконъ котораго видѣли людей.
«Чего хотятъ товарищи?»—спросили насъ. Мы объяснили свое желаніе.
«Если у васъ есть провіантъ и вы захотите подѣлить его съ нами, то мы готовы васъ принять»,—отвѣтили намъ.
Мы согласились. «У Вейса, сказалъ я, есть мука и мясо, у меня горохъ и кофе».
Намъ открыли. Въ домѣ были молодой офицеръ саксонской конной гвардіи и вестфальскій капитанъ. Ночь прошла въ варкѣ ѣды и разсказахъ объ ужасныхъ событіяхъ, которыя мы переживали въ послѣднее время и о томъ, что готовитъ намъ будущее. Утромъ оба офицера отправились въ Смоленскъ; Вейсъ отыскалъ свою команду, а я—нашъ генералитетъ. Весьма жалкое состояніе всѣхъ ли-
- ↑ Сраженіе при Вязьмѣ, гдѣ русскій генералъ Милорадовичъ пытался отрѣзать французскій арріергардъ, чѣму помѣшалъ вице-король Евгеній, было лишь 3 ноября. Въ текстѣ, повидимому, числовыя даты нѣсколько не точны.
