„изшедъ вонъ, плакася горько“.(!) Даже Европейскій ученый Лейбницъ, вообще относившійся къ реформамъ Петра сочувственно, и тотъ теперь, желая Карлу дальнѣйшихъ успѣховъ, выражалъ надежду, что послѣдній овладѣетъ всѣмъ Московскимъ государствомъ до Амура.
Не лучше дѣло обстояло и внутри государства, гдѣ суевѣрный, темный народъ, недовольный реформами Петра, склоненъ былъ считать Нарвскую катастрофу Божьимъ наказаніемъ за нововведенія Петра.
Недоброжелатели Россіи вправѣ были считать положеніе Россіи близкимъ къ гибели: армія была дезорганизована и потеряла довѣріе къ своимъ силамъ, увѣровавъ въ непобѣдимость шведской арміи; границы государства открыты и беззащитны отъ ударовъ противника, артиллерія погибла, наконецъ союзникъ Петра, Августъ II, палъ духомъ и склоненъ былъ заключить отдѣльный миръ со шведами.
Послѣдствія Нарвскаго пораженія были бы еще серьезнѣе, если бы не доблестное сопротивленіе гвардіи, заставившей шведовъ отказаться отъ преслѣдованія(!) разбитой арміи, вслѣдствіе чего побѣда осталась не использованной(!) шведами, а для Петра сохранились кадры для формированія новой арміи.
Мѣры Петра В. для продолженія войны.(!) Но насколько нападки на Петра далеки были отъ истины, показываютъ тѣ энергичныя мѣры, которыя были приняты имъ для успѣшнаго продолженія борьбы.
„Когда сіе несчастіе (или, лучше сказать, великое счастье) получили(!)— читаемъ мы въ журналѣ Петра,—тогда неволя лѣность отогнала и къ трудолюбію и искусству день и ночь принудила“.
И дѣйствительно, періодъ, послѣдовавшій за Нарвой, былъ однимъ изъ періодовъ, наиболѣе отмѣченныхъ кипучей дѣятельностью Петра, такъ далекой отъ упрековъ въ упадкѣ духомъ.
