Любимецъ Ванинъ, Попугай,
Однажды вылетелъ изъ клѣтки,
(Знать запереть ее забыли невзначай)
И прямо въ садъ, и сѣлъ въ саду на вѣтки.
Кому природа не мила?
И птичка, узъ не зная,
Изъ края въ край летая —
Поетъ — и вѣчно весела!
И Попугай отъ радости чуть дышетъ!
И думаетъ съ собой:
„Не буду я такъ глупъ, какъ прежнею порой:
Пусть сахаръ цѣлою горой
Положенъ будетъ предо мной,
Я не прельщуся имъ! — Вдругъ слышитъ —
Что Ваня въ садъ вошелъ; онъ къ вѣткѣ прикорнулъ;
Ванюша на него взглянулъ —
И сахару предъ нимъ не гору, а кусочекъ
На землю положилъ, а самъ онъ прочь пошелъ.
Глядитъ, мой Попугай прельстился… захотѣлъ
Еще отвѣдать разъ! — съ сучечка на сучечикъ —
На землю соскочилъ!…
Но только къ сахару, какъ Ваня цапъ руками,
Его схватилъ,
И вновь бѣдняжечку онъ въ клѣтку посадилъ.
Не худо всѣмъ остерегаться,
Чтобъ на приманки не бросаться. —
Любимец Ванин, Попугай,
Однажды вылетел из клетки,
(Знать запереть её забыли невзначай)
И прямо в сад, и сел в саду на ветки.
Кому природа не мила?
И птичка, уз не зная,
Из края в край летая —
Поёт — и вечно весела!
И Попугай от радости чуть дышит!
И думает с собой:
„Не буду я так глуп, как прежнею порой:
Пусть сахар целою горой
Положен будет предо мной,
Я не прельщуся им! — Вдруг слышит —
Что Ваня в сад вошёл; он к ветке прикорнул;
Ванюша на него взглянул —
И сахару пред ним не гору, а кусочек
На землю положил, а сам он прочь пошёл.
Глядит, мой Попугай прельстился… захотел
Ещё отведать раз! — с сучёчка на сучёчик —
На землю соскочил!…
Но только к сахару, как Ваня цап руками,
Его схватил,
И вновь бедняжечку он в клетку посадил.
Не худо всѣмъ остерегаться,
Чтоб на приманки не бросаться. —
