И утѣшилъ насъ Всемогущій Богъ!
Николай въ вѣнцѣ, скиптръ пріемлетъ онъ
Облекается онъ порфирою,
И онъ любитъ насъ — какъ дѣтей Своихъ!
Александровъ Братъ, Онъ надежда намъ!
Блещетъ правдою, блещетъ милостью;
Твердый доблестью, какъ Великій Петръ,
онъ — опорою Царству Русскому.
Ахъ! почто же ты вся Святая Русь,
Не вмѣстилася въ каменной Москвѣ?
Чтобы всякой зрѣлъ торжество торжествъ,
Богомъ вѣнчанна императора?
Отъ Котораго наше счастіе,
Какъ отъ солнца лучь — возблистаетъ намъ!
Мы лишь мыслію тамъ присутствуемъ
И душей своей лишь привѣтствуемъ;
Не имѣли мы сребра, золота,
Ни каменія драгоцѣннаго
Поднести Ему въ даръ любви своей.
Но намъ сердце есть, чтобъ любить Царя!
Есть уста у насъ, чтобъ молить о Немъ!
Поселяне мы, — но одинъ Монархъ
И богатому и убогому.
Въ простотѣ и мы также чувствуемъ,
И участвуемъ въ общей радости.
И утешил нас Всемогущий Бог!
Николай в венце, скипетр приемлет он
Облекается он порфирою,
И он любит нас — как детей Своих!
Александров Брат, Он надежда нам!
Блещет правдою, блещет милостью;
Твёрдый доблестью, как Великий Пётр,
он — опорою Царству Русскому.
Ах, по что же ты, вся Святая Русь,
Не вместилася в каменной Москве?
Чтобы всякой зрел торжество торжеств,
Богом венчана императора?
От Которого наше счастье,
Как от солнца луч — возблистает нам!
Мы лишь мыслью там присутствуем
И душей своей лишь приветствуем;
Не имели мы сребра, золота,
Ни камения драгоценного
Поднести Ему в дар любви своей.
Но нам сердце есть, чтоб любить Царя!
Есть уста у нас, чтоб молить о Нём!
Поселяне мы, — но один Монарх
И богатому и убогому.
В простоте и мы также чувствуем,
И участвуем в общей радости.
