К ПЕСМЫСЛЕННЫМ РИФМОТВОРЦАМ Я не знаю кратчайшего способа стати стихотворцем, как выучившися грамоте, научиться узнати, что стопа, — а ето наука самая легкая, и только трех часов времени требует, — начать писать и отдавати в печать. Сей новый и краткий способ уже несколько восприят; но я, желая успеха словесным наукам, оный всем охотникам марать бумагу и мучить типографщиков и справщика, больше препоручаю и ободряю молодых людей: врите, друзья мои, изо всей силы, а я вам порука, что вы не только самых крайних невеж, но и таковых людей, которых учеными почитают, или паче стихотворцами, найдете в числе ваших похвалителейі не пишите только трагедий; ибо в них невежество автора паче всего открывается, и не уповайте на искусство актеров, чая получити во вздоре вашем помощию оных какой успех; дурная женщина и в робе дурна, а хорошая и в телогрее хороша. Всего более советую вам в великолепных упражняться одах; ибо многие читатели, да и сами некоторые лирические стихотворцы рассуждают тако, что никак невозможно, чтоб была ода и великолепна и ясна; по моему мнению пропади такое великолепие, в котором нет ясности. Многие говорили о архиепископе Феофане, что проповеди его не очень хороши, потому что они просты; что похвальняй естественныя простоты, искусством очищенной, и что глупяе сих людей, которые вне естества хитрости ищут? Но когда таких людей много, — слагайте, несмысленные виршесплетатели, оды; лишь только темняе пишите. А ежели вы хотите последовать искренности моей, так учитеся сперва, и то ежели имеете способность, и пишите, но сделайте то с первыми сочинениями своими, что сделал я с своими, девять лет писав: бросьте все оные 378
в печь; сие жертвоприношение Аполлону приятняе будет, нежели издание вашего вздора в печати. Язык наш великого исправления требует, а вы его своими изданиями еще больше портите. Был некогда и я сему подвержен согрешению,которому вы себя подвергаете^ слабые стихи выпустил; но я был то сделати несколько принужден, да они же и выпущены как от рабенка, и не от меня, но от кадетского корпуса, напечатаны для показания только моего ученичества, а не стихотворства, да в то же время и стихотворцев у нас еще не было и научиться было не у кого.
- Я будто сквозь дремучий лес, сокрывающий от очей моих
- жилище муз, без проводника проходил, и хотя я много должен Расину, но его увидел я уже тогда, как вышел из сего леса и когда уже парнасская гора предъявилася взору моему. Но Расин — француз и в русском языке мне дать наставления не мог. Русским языком и чистотою склада — ни стихов, ни прозы — не должен я никому, кроме себя; да должен я за первые основания в русском языке отцу моему, а он тем должен Зейкену, который выписан был от государя императора Петра Великого в учители к господам Нарышкиным, и который после был учителем государя императора Петра Второго. Не подумайте вы, что я из ревности вас отвращаю от стихотворства : вы знаете, что я к тому ни малейшия не имею причины и что ущерба чести моей быть не может, когда мои согра -жданя хорошо стихи писать будут .Я люблю наш прекрасный язык,и стал бы радоваться, ежели бы,познав оного красотуу в нем русские люди больше нынешнего упражнялися и успехи получали, и чтобы не язык, но свое нерадение обвиняли; но любя язык русской, могу ли я такие по-хваляти сочинения, которые его безобразят? Лучше не имети никаких писателей, нежели имети дурных. И сие одно нашему языку делает насилие, когда писатели разносити литер не умеют, о чем может быть им и в мысли не впадало, да и сам я в тончайшее оного рассмотрение вшел недавно. Не знаю,кому,или лучше не хочу сказать, кому, не показалася литера і и того же произношения литера и; и для того уставил он новое и странное правило очень часто пременяти ее в литеру е. А то еще и стран-няе, что многие правилу сему, ни на естестве языка, ни на
379
