5 И считала то порокомъ,
Чтобъ въ мученіи жестокомъ
Твой любезный духъ томить,
Не хотя лишишь покою,
Не хотя терзать тоскою,
10 Я могла ли погрѣшить?
Для тово ли я склонилась,
И любви далась во власть,
Чтобъ отъ нынѣ я крушилась,
Безполезну видя страсть.
15 Чтобъ ты не былъ въ томъ увѣренъ,
Сколь мой жаръ къ тебѣ безмѣренъ;
То ты можешъ ли сказать?
Но увѣрясь въ томъ не ложно,
Какъ тебѣ, ахъ! какъ возможно,
20 Вѣрно сердце презирать?
Я во всемъ позабываюсь,
На тебя когда гляжу;
Безъ тебя я сокрушаюсь,
И задумавшись сижу.
25 Всѣ часы считаю точно;
И завидую заочно,
Кто противъ тебя сидитъ.
На тебя всегда взираю,
И съ утѣхою внимаю,
30 Что языкъ твой говоритъ.
Я тебѣ открылась ясно:
Жду того же напротивъ;
И пускай я жду напрасно,
Мой пребудетъ пламень живъ.
35 Я готова хоть какъ прежде,
Пребывать въ одной надеждѣ,
5 И считала то пороком,
Чтоб в мучении жестоком
Твой любезный дух томить,
Не хотя лишишь покою,
Не хотя терзать тоскою,
10 Я могла ли погрешить?
Для тово ли я склонилась,
И любви далась во власть,
Чтоб отныне я крушилась,
Бесполезну видя страсть.
15 Чтоб ты не был в том уверен,
Сколь мой жар к тебе безмерен;
То ты можешь ли сказать?
Но уверясь в том неложно,
Как тебе, ах! как возможно,
20 Верно сердце презирать?
Я во всём позабываюсь,
На тебя когда гляжу;
Без тебя я сокрушаюсь,
И задумавшись сижу.
25 Все часы считаю точно;
И завидую заочно,
Кто против тебя сидит.
На тебя всегда взираю,
И с утехою внимаю,
30 Что язык твой говорит.
Я тебе открылась ясно:
Жду того же напротив;
И пускай я жду напрасно,
Мой пребудет пламень жив.
35 Я готова хоть как прежде,
Пребывать в одной надежде,
