Для чего противно пламя потаенно,
И за толь не любишь, что люблю:
15 Мучь свирѣпствомъ больше, когда то приятно;
Хоть за то люби, что я терплю.
О драгія очи стрѣлъ любовныхъ полны,
Я сперва увидя, васъ не зналъ,
Что противъ натуры къ жалости не склонны,
20 Часто бы при васъ быть не искалъ;
Вы воспламенили сердце, духъ смущая,
Отняли покойной нынѣ сонъ;
А теперь съ презрѣньемъ на меня взирая,
Ставите въ забаву сердца стонъ.
25 Полно дарагая мною такъ играти,
Спросись каково въ любви страдать,
Престань мои муки съ плачемъ презирати,
Можноль хоть одну жалость узнать;
Мнѣ твоимъ нападкамъ нѣчемъ противляться,
30 Мною ты владѣешь больше всѣхъ,
И когда умѣешь въ сердце вкореняться,
Будь въ слезахъ, не ставь печали въ смѣхъ.
Для чего противно пламя потаенно,
И за толь не любишь, что люблю:
15 Мучь свирепством больше, когда то приятно;
Хоть за то люби, что я терплю.
О драгия очи стрел любовных полны,
Я сперва увидя, вас не знал,
Что против натуры к жалости не склонны,
20 Часто бы при вас быть не искал;
Вы воспламенили сердце, дух смущая,
Отняли покойной ныне сон;
А теперь с презреньем на меня взирая,
Ставите в забаву сердца стон.
25 Полно дарагая мною так играти,
Спросись каково в любви страдать,
Престань мои муки с плачем презирати,
Можноль хоть одну жалость узнать;
Мне твоим нападкам нечем противляться,
30 Мною ты владеешь больше всех,
И когда умеешь в сердце вкореняться,
Будь в слезах, не ставь печали в смех.
Ты меня единымъ взоромъ полонила,
Такъ за чтожъ свирѣпой хочешь быть,
Ты сперва себя мнѣ зрѣть не запретила,
Я былъ принужденъ тебя любить.
5 Иль хочешь свирѣпствомъ,
Всѣ мои напасти,
Мнѣ по вся минуты вспоминать,
Я и такъ въ печаляхъ и въ моемъ несчастьѣ,
Слезъ не успѣваю проливать.
Ты меня единым взором полонила,
Так за что ж свирепой хочешь быть,
Ты сперва себя мне зреть не запретила,
Я был принужден тебя любить.
5 Иль хочешь свирепством,
Все мои напасти,
Мне по вся минуты вспоминать,
Я и так в печалях и в моем несчастье,
Слез не успеваю проливать.
