О звѣри! жители лѣсовъ,
Вы насъ щастливѣе сто разъ;
15 Вамъ страха и стыда въ томъ нѣтъ,
Къ чему природа васъ влечетъ,
А мы вамъ въ томъ не сходствуемъ,
Гордясь умомъ безумняй васъ,
И сами то себѣ претимъ,
20 Чего всѣмъ сердцемъ мы хотимъ;
Что мило намъ, на что ругать,
И хуля то, на что желать.
Кто будетъ въ свѣтѣ правъ,
Когда такъ строгъ уставъ.
25 Престань вздыхать и я люблю,
Оставь, оставь свирѣпство мнѣ,
Въ тебѣ живетъ душа моя,
И вѣрь, что я по смерть твоя:
Ты день и ночь изъ глазъ нейдешь,
30 Гдѣ ты, и мысли въ той странѣ,
Но зря тебя, я внѣ себя,
По всѣмъ мѣстамъ ищу тебя;
Хожу ли я, или сижу,
Все тайно на тебя гляжу;
35 Примѣть, примѣть то самъ,
И вѣрь моимъ глазамъ.
О звери! жители лесов,
Вы нас щастливее сто раз;
15 Вам страха и стыда в том нет,
К чему природа вас влечет,
А мы вам в том не сходствуем,
Гордясь умом безумняй вас,
И сами то себе претим,
20 Чего всем сердцем мы хотим;
Что мило нам, на что ругать,
И хуля то, на что желать.
Кто будет в свете прав,
Когда так строг устав.
25 Престань вздыхать и я люблю,
Оставь, оставь свирепство мне,
В тебе живет душа моя,
И верь, что я по смерть твоя:
Ты день и ночь из глаз нейдешь,
30 Где ты, и мысли в той стране,
Но зря тебя, я вне себя,
По всем местам ищу тебя;
Хожу ли я, или сижу,
Всё тайно на тебя гляжу;
35 Приметь, приметь то сам,
И верь моим глазам.
Просишъ пѣсню чтобъ она жаръ мой изъяснила;
Хочешь вѣдать имя той кто меня плѣнила;
Я сей часъ часомъ драгимъ называти стану,
И исполню твой приказъ: ты дала мнѣ рану.
Просишь песню чтоб она жар мой изъяснила;
Хочешь ведать имя той кто меня пленила;
Я сей час часом драгим называти стану,
И исполню твой приказ: ты дала мне рану.
