15 Плачу я, мучуся всегда,
Вижу тебя я и во снѣ:
Ты мою молодость круша,
Сдѣлался милъ мнѣ какъ душа;
Ты приволокъ меня къ себѣ,
20 Ты и любить меня взманилъ,
Такъ ли мила я и тебѣ,
Такъ ли ты тужишь обо мнѣ;
Веселъ ли ты когда со мной,
Радъ ли, что видѣлся съ младой,
25 Семка[1] сплету себѣ вѣнокъ
Я изъ лазуревыхъ цвѣтовъ,
Брошу на чистой я потокъ,
Свѣдать мой миленькой каковъ,
Тужитъ ли въ той онъ сторонѣ,
30 Часто ли мыслитъ обо мнѣ.
Тонетъ ли, тонетъ ли вѣнокъ,
Или онъ по верьху плыветъ:
Любитъ ли, любитъ ли дружокъ,
Иль не въ любви со мной живетъ:
35 Любитъ ли онъ какъ я его;
Меньше иль вовсе ничего;
Вижу вѣнокъ пошелъ на дно,
Вижу вѣнокъ мой потонулъ;
Знать на умѣ у насъ одно,
40 Знать о мнѣ миленькой вздохнулъ;
Стала теперь я весела:
Знать, что и я ему мила.
15 Плачу я, мучуся всегда,
Вижу тебя я и во сне:
Ты мою молодость круша,
Сделался мил мне как душа;
Ты приволок меня к себе,
20 Ты и любить меня взманил,
Так ли мила я и тебе,
Так ли ты тужишь обо мне;
Весел ли ты когда со мной,
Рад ли, что виделся с младой,
25 Семка[1] сплету себе венок
Я из лазуревых цветов,
Брошу на чистой я поток,
Сведать мой миленькой каков,
Тужит ли в той он стороне,
30 Часто ли мыслит обо мне.
Тонет ли, тонет ли венок,
Или он по верьху плывет:
Любит ли, любит ли дружок,
Иль не в любви со мной живет:
35 Любит ли он как я его;
Меньше иль вовсе ничего;
Вижу венок пошел на дно,
Вижу венок мой потонул;
Знать на уме у нас одно,
40 Знать о мне миленькой вздохнул;
Стала теперь я весела:
Знать, что и я ему мила.
