Закричу, стращаетъ, въ слухъ,
Дерзской не внимаетъ
Ни какихъ рѣчей пастухъ,
25 Только обнимаетъ.
А пастушка не кричитъ,
Хоть стращаетъ, да молчитъ:
Для чего же не кричитъ, я тово не знаю.
И что здѣлалось потомъ,
30 И того не знаю.
Я не много при такомъ
Дѣлѣ примѣчаю;
Только ехо по рѣкѣ,
Отвѣчало въ далекѣ,
35 Ай, ай, ай! знать они дралися.
Закричу, стращает, вслух,
Дерзской не внимает
Никаких речей пастух,
25 Только обнимает.
А пастушка не кричит,
Хоть стращает, да молчит:
Для чего же не кричит, я тово не знаю.
И что зделалось потом,
30 И того не знаю.
Я немного при таком
Деле примечаю;
Только ехо по реке,
Отвечало вдалеке,
35 Ай, ай, ай! знать они дралися.
Не грусти, мой свѣтъ, мнѣ грусно и самой
Что давно я не видалася съ тобой.
Мужъ ревнивой не пускаетъ никуда;
Отвернусь лишь, такъ и онъ идетъ туда.
5 Принуждаетъ, чтобъ я съ нимъ всегда была;
Говоритъ онъ, отъ чево не весела:
Я вздыхаю по тебѣ, мой свѣтъ, всегда,
Ты изъ мыслей не выходишъ никогда.
Ахъ! нещастье, ахъ! не сносная бѣда,
10 Что досталась я такому молода;
Мнѣ въ совѣтѣ съ нимъ во вѣки не живать,
Ни какова мнѣ веселья не видать.
Не грусти, мой свет, мне грусно и самой
Что давно я не видалася с тобой.
Муж ревнивой не пускает никуда;
Отвернусь лишь, так и он идет туда.
5 Принуждает, чтоб я с ним всегда была;
Говорит он, от чево не весела:
Я вздыхаю по тебе, мой свет, всегда,
Ты из мыслей не выходишь никогда.
Ах! нещастье, ах! несносная беда,
10 Что досталась я такому молода;
Мне в совете с ним вовеки не живать,
Никакова мне веселья не видать.
