Все пастухъ на мысли странной,
А какъ мышлю, вся горю,
15 И въ любови несказанной,
И во снѣ его все зрю.
Распустилися деревья, на лугахъ цвѣты цвѣтутъ,
Вѣютъ тихіе зефиры, съ горъ ключи въ долины бьютъ,
Воспѣваютъ сладки пѣсни птички въ рощахъ на кустахъ,
20 А пастухъ въ свирѣль играетъ сидя при рѣчныхъ струяхъ,
Я ни чѣмъ не веселюся,
Я во всѣхъ мѣстахъ тиха,
И повсюду лишь крушуся,
Гдѣ не вижу пастуха.
25 Что ты милъ стыжуся молвить, ты пастухъ дознайся самъ,
И приди подъ тѣнь сплѣтенныхъ древъ, къ прекраснымъ симъ мѣстамъ,
Буду здѣсь часы съ тобою, въ нѣжныхъ я утѣхахъ гнать,
Стану пѣть тебѣ свой пламень, ты въ свирѣль будешь играть,
Премѣни печаль мнѣ въ радость,
30 И ко мнѣ почувствуй страсть,
Я свою цвѣтущу младость,
Отдаю тебѣ подъ власть.
Всё пастух на мысли странной,
А как мышлю, вся горю,
15 И в любови несказанной,
И во сне его всё зрю.
Распустилися деревья, на лугах цветы цветут,
Веют тихие зефиры, с гор ключи в долины бьют,
Воспевают сладки песни птички в рощах на кустах,
20 А пастух в свирель играет сидя при речных струях,
Я ничем не веселюся,
Я во всех местах тиха,
И повсюду лишь крушуся,
Где не вижу пастуха.
25 Что ты мил стыжуся молвить, ты пастух дознайся сам,
И приди под тень сплетенных древ, к прекрасным сим местам,
Буду здесь часы с тобою, в нежных я утехах гнать,
Стану петь тебе свой пламень, ты в свирель будешь играть,
Премени печаль мне в радость,
30 И ко мне почувствуй страсть,
Я свою цветущу младость,
Отдаю тебе под власть.
