Нещастняе еще, что я тобой прельщался,
20 Нещастняе всево, что я тебя люблю.
Сама воспламенила
Мою ты хладну кровь;
За чтожъ ты премѣнила
Въ недружество любовь?
25 Но въ пѣняхъ пользы нѣтъ, что я лишась свободы,
И радостей лишенъ едину страсть храня.
На что изобличать; безсильны всѣ доводы,
Коль болѣе уже не любишъ ты меня.
Ужъ ты и то забыла,
30 Мои въ плѣнъ мысли взявъ,
Какъ ты меня любила,
И время тѣхъ забавъ.
Нещастняе еще, что я тобой прельщался,
20 Нещастняе всево, что я тебя люблю.
Сама воспламенила
Мою ты хладну кровь;
За что ж ты пременила
В недружество любовь?
25 Но в пенях пользы нет, что я лишась свободы,
И радостей лишен едину страсть храня.
На что изобличать; бессильны все доводы,
Коль более уже не любишь ты меня.
Уж ты и то забыла,
30 Мои в плен мысли взяв,
Как ты меня любила,
И время тех забав.
Въ какой мнѣ вредный день, ты въ томъ меня увѣрилъ,
Что ты передомной въ любви не лицемѣрилъ?
Что лести я твоей повѣрила себя,
Ты виненъ, только я винняй еще тебя.
5 Любовью распаленна,
Любви дала я власть;
Сама вошла въ напасть,
Я страстью ослѣпленна.
Не помнишъ ты моей горячности ни мало,
10 И что мое тобой спокойствіе пропало:
Вздыхаешъ о другой: должна ли я то зрѣть?
Досады таковы должна ли я терпѣть?
В какой мне вредный день, ты в том меня уверил,
Что ты передо мной в любви не лицемерил?
Что лести я твоей поверила себя,
Ты винен, только я винняй еще тебя.
5 Любовью распаленна,
Любви дала я власть;
Сама вошла в напасть,
Я страстью ослепленна.
Не помнишь ты моей горячности нимало,
10 И что мое тобой спокойствие пропало:
Вздыхаешь о другой: должна ли я то зреть?
Досады таковы должна ли я терпеть?
