5 Свидѣтели къ нему горячности моей,
Ждала ль Розалія когда судьбины сей!
Нѣтъ мѣста гдѣ бы я любовью не горѣла,
Или бы гдѣ ево на памяти не зрѣла:
Нѣтъ тропки гдѣ бы мой забылъ когда то духъ,
10 Какъ сердцу моему любезенъ сей пастухъ.
И какъ во пламени душа ево пылала,
Коль онъ чего желалъ, и я тово желала.
Не радости свои воспомню, но бѣду,
Когда себѣ сей часъ на мысли приведу,
15 Въ который жизнь моя въ иную претворенна,
Какъ я весь презря стыдъ ставъ вѣчно покоренна;
И утоляюща ево горячу страсть,
Давала надъ собой Аристомену власть.
Сія судьбина мнѣ тогда не предвѣщалась:
20 А я всѣмъ чувствіемъ горяща восхищалась,
Дрожа и множа жаръ любезнаго и свой.
Страдай, Розалія, рыдай теперь и вой!
Аѵроры нѣжностью дуброва озарилась,
Въ полудни Фебъ кипѣлъ, и буря водворилась:
25 Въ горячности своей, лишилась я ума:
Что онъ не вѣренъ сталъ, я зрѣла то сама.
Нанина взоръ ево и сердце обольстила;
Вчера ево она, играя, щекотила,
И къ удовольствію любви и красотѣ,
30 Ужъ будетъ ощущать она утѣхи тѣ,
Которыми себя доволила я прежде:
Въ такой ли я ево любя была надеждѣ!
Сіи Розаліи плачевныя слова
Внимали древеса въ дубровѣ и трава:
35 Ей вѣтры тихія стонати не мѣшали,
Хотя дыханіемъ ея не утѣшали.
5 Свидетели к нему горячности моей,
Ждала ль Розалия когда судьбины сей!
Нет места где бы я любовью не горела,
Или бы где ево на памяти не зрела:
Нет тропки где бы мой забыл когда то дух,
10 Как сердцу моему любезен сей пастух.
И как во пламени душа ево пылала,
Коль он чего желал, и я тово желала.
Не радости свои воспомню, но беду,
Когда себе сей час на мысли приведу,
15 В который жизнь моя в иную претворенна,
Как я весь презря стыд став вечно покоренна;
И утоляюща ево горячу страсть,
Давала над собой Аристомену власть.
Сия судьбина мне тогда не предвещалась:
20 А я всем чувствием горяща восхищалась,
Дрожа и множа жар любезного и свой.
Страдай, Розалия, рыдай теперь и вой!
Авроры нежностью дуброва озарилась,
В полудни Феб кипел, и буря водворилась:
25 В горячности своей, лишилась я ума:
Что он не верен стал, я зрела то сама.
Нанина взор ево и сердце обольстила;
Вчера ево она, играя, щекотила,
И к удовольствию любви и красоте,
30 Уж будет ощущать она утехи те,
Которыми себя доволила я прежде:
В такой ли я ево любя была надежде!
Сии Розалии плачевные слова
Внимали древеса в дуброве и трава:
35 Ей ветры тихие стонати не мешали,
Хотя дыханием её не утешали.
