скія тенденціи какого-то реформаціоннаго еврейскаго движенія. Только два изъ этихъ переводовъ дошли до типографскаго станка—переводъ Библіи Скорины и переводъ Евангелія Василія Тяпинскаго, всѣ остальные оставались въ рукописяхъ и едва ли имѣли широкое употребленіе. Распространенію ихъ среди православныхъ читателей препятствовало ихъ чуждое православію происхожденіе—иногда прямо изъ враждебнаго церкви лагеря, въ особенности же мѣшалъ ихъ необычный языкъ изъ западно-русской и южно-русской необдѣланной рѣчи, обвѣянной еще польскими звуками. Къ тому же православная традиція—въ лицѣ свѣтскихъ ревнителей церкви—выдвинула противъ этого новаго литературнаго замѣстителя церковно-славянскаго языка въ библейскомъ употребленіи знаменитое Острожское изданіе славянской Библіи 1581 года. Этимъ изданіемъ была въ значительной степени удовлетворена потребность въ приближеніи къ народу Слова Божія въ обычной церковно-славянской формѣ, было создано могучее средство литературнаго и церковнаго общенія западной и юго-западной Руси съ восточной половиной русскаго народа и другими южно-славянскими народами, но эти заслуги Острожской Библіи были куплены дорогой цѣной для западно-русской лите-
тенденции какого-то реформационного еврейского движения. Только два из этих переводов дошли до типографского станка — перевод Библии Скорины и перевод Евангелия Василия Типинского, все остальные оставались в рукописях и едва ли имели широкое употребление. Распространению их среди православных читателей препятствовало их чуждое православию происхождение — иногда прямо из враждебного церкви лагеря, в особенности же мешал их необычный язык из западно-русской и южно-русской необделанной речи, обвеянной еще польскими звуками. К тому же православная традиция — в лице светских ревнителей церкви — выдвинула против этого нового литературного заместителя церковно-славянского языка в библейском употреблении знаменитое Острожское издание славянской Библии 1581 года. Этим изданием была в значительной степени удовлетворена потребность в приближении к народу слова божия в обычной церковнославянской форме, было создано могучее средство литературного и церковного общения западной и юго-западной Руси с восточной половиной русского народа и другими южнославянскими народами, но эти заслуги Острожской Библии были куплены дорогой ценой для западнорусской литературы:
