ратурнаго произведенія въ пятьдесятъ лѣтъ; чрезъ пять десятъ лѣтъ произведеніе заканчиваетъ свой предѣльный возрастъ и уже не пользуется охраной закона. Оно становится пережиткомъ своего времени; новыя поколѣнія требуютъ иного удовлетворенія ихъ новымъ умственнымъ запросамъ, ихъ литературнымъ вкусамъ. Переживаютъ средній предѣлъ литературной жизни только исключительныя, геніальныя произведенія. Наша русская Библія нынѣ считаетъ столѣтнюю годовщину со дня Высочайшаго указа о ея началѣ. Правда, завершеніе свое она получила позднѣе, но и этотъ поздній предѣлъ совпадаетъ съ нормальнымъ срокомъ для жизни произведенія. При томъ этотъ ординарный срокъ жизни переживаетъ только часть, переведенная для сѵнодальнаго изданія. Та же часть русскаго перевода, которая была въ свое время изготовлена и издана библейскимъ обществомъ, внесена въ сѵнодальное изданіе почти въ томъ же самомъ видѣ, и такимъ образомъ считаетъ за собою два литературныхъ вѣка.
Значительный перерывъ въ дѣлѣ перевода всетаки не порвалъ переведенная традицій. Одно, и при томъ главное, лицо участвовало одинаково и въ старомъ переводѣ библейскаго общества и въ новомъ сѵнодальномъ переводѣ, руководственныя ука-
ратурного произведения в пятьдесят лет; чрез пятьдесят лет произведение заканчивает свой предельный возраст и уже не пользуется охраной закона. Оно становится пережитком своего времени; новые поколения требуют иного удовлетворения их новым умственным запросам, их литературным вкусам. Переживают средний предел литературной жизни только исключительные, гениальные произведения. Наша русская Библия ныне считает столетнюю годовщину со дня высочайшего указа о ее начале. Правда, завершение свое она получила позднее, но и этот поздний предел совпадает с нормальным сроком для жизни произведения. Притом этот ординарный срок жизни переживает только часть, переведенная для синодального издания. Та же часть русского перевода, которая была в свое время изготовлена и издана библейским обществом, внесена в синодальное издание почти в том же самом виде, и таким образом считает за собою два литературных века.
Значительный перерыв в деле перевода все-таки не порвал переведенная традиций. Одно, и притом главное, лицо участвовало одинаково и в старом переводе библейского общества и в новом синодальном переводе, руководственные ука-
