Мнѣ снилося, что счастье безъ предѣла
Въ раю вкушали оба мы съ тобой;
Земная жизнь, что дѣлитъ, какъ стѣной,
Насъ временемъ и мѣстомъ, отлетѣла.
Съ Лаурой ты, ей равная, сидѣла;
Дневникъ лежалъ изъ васъ предъ каждой свой;
Вы разговоръ о томъ вели живой,
Какъ слава каждой межъ людей гремѣла.
Съ Петраркою сонеты я свои
Клалъ на вѣсы святого Михаила[1],
И пѣснь его мою высоко взбила.
Но мы красы Лауры и твои
Придали къ грузу — и привѣска сила
Его стихи сравняла и мои.
- ↑ По католическому повѣрью (кажется, только народному) архангелъ Михаилъ при входѣ въ рай вѣшаетъ души на вѣсахъ для опредѣленія ихъ права на доступъ туда. Въ словѣнскихъ народныхъ пѣсняхъ (у Штрекеля 386 и 389) прибавочнымъ грузомъ для препровожденія души въ рай являются слезы Богородицы.
Мне снилося, что счастье без предела
В раю вкушали оба мы с тобой;
Земная жизнь, что делит, как стеной,
Нас временем и местом, отлетела.
С Лаурой ты, ей равная, сидела;
Дневник лежал из вас пред каждой свой;
Вы разговор о том вели живой,
Как слава каждой меж людей гремела.
С Петраркою сонеты я свои
Клал на весы святого Михаила[1],
И песнь его мою высоко взбила.
Но мы красы Лауры и твои
Придали к грузу — и привеска сила
Его стихи сравняла и мои.
- ↑ По католическому поверью (кажется, только народному) архангел Михаил при входе в рай вешает души на весах для определения их права на доступ туда. В словенских народных песнях (у Штрекеля 386 и 389) прибавочным грузом для препровождения души в рай являются слёзы Богородицы.
