Ихъ ростъ не зналъ дыханья теплоты:
На похвалу твою, о дорогая,
Чтобъ расцвѣсти, надежды возлагая,
Не чуяли, бѣдняжки, ихъ тщеты.
Боюсь, что дѣвы здѣсь и съ ними ты,
Лишь по-нѣмецки мысли выражая,
Холодныя къ дарамъ родного края,
Отвергнутъ эти скромные листы.
Камены[1] наши, намъ самимъ постылы,
Досель въ забвеньи жили, сироты;
Намъ лишь чужія пѣсни были милы.
Росли у насъ поэзіи цвѣты,
Какъ на вершинахъ, — рѣдки и унылы;
Ихъ окружали дикихъ горъ хребты.
- ↑ Музы.
Их рост не знал дыханья теплоты:
На похвалу твою, о дорогая,
Чтоб расцвести, надежды возлагая,
Не чуяли, бедняжки, их тщеты.
Боюсь, что девы здесь и с ними ты,
Лишь по-немецки мысли выражая,
Холодные к дарам родного края,
Отвергнут эти скромные листы.
Камены[1] наши, нам самим постылы,
Досель в забвении жили, сироты;
Нам лишь чужие песни были милы.
Росли у нас поэзии цветы,
Как на вершинах, — редки и унылы;
Их окружали диких гор хребты.
- ↑ Музы.
