А онъ — онъ чистое подобье полубога!...
Онъ робокъ, онъ стыдливъ и даже дикъ немного,
Но сколько гордости въ приподнятыхъ губахъ,
И какъ краснѣетъ онъ при ласковыхъ словахъ!
Онъ очень юнъ еще: щека блеститъ атласомъ,
Но рано слышится въ немъ страсть повелѣвать,
И позы любитъ онъ героевъ принимать,
И дѣтскій голосъ свой все хочетъ сдѣлать басомъ.
На играхъ побѣдивъ, онъ станетъ какъ Ахиллъ!
Но побѣжденный, онъ еще мнѣ больше милъ:
Надвинетъ на чело колпакъ онъ свой фригійскій,
И точно маленькій Юпитеръ Олимпійскій
Глядитъ съ презрѣніемъ, хотя въ душѣ гроза,
И горькою слезой туманятся глаза....
О, какъ бы тутъ его прижать къ горячей груди,
И говорить: «не плачь, не плачь, то злые люди....»
Въ ланиты, яркія румянцемъ вешнихъ розъ,
И въ очи цѣловать, блестящія отъ слезъ,
Сквозь этихъ слезъ уста заставить улыбаться,
И вмѣстѣ плакать съ нимъ, и вмѣстѣ съ нимъ смѣяться!
