Эта страница не была вычитана
И вырываетъ для разврата
Изъ ихъ объятій дочерей....
Я видѣлъ: блѣдныхъ, безоружныхъ,
Толпами гнали по степямъ,
Отсталыхъ старцевъ, женъ недужныхъ
Бичомъ стегали по ногамъ,
И Турокъ рыскалъ по пустынѣ,
Какъ передъ стадомъ гуртовщикъ.
Но мигъ — мнѣ памятный донынѣ,
Благословенный жизни мигъ,
Когда окованнымъ, средь дыма
Прозрачныхъ утреннихъ паровъ,
Предстали намъ Ерусалима
Святые храмы безъ крестовъ!
Замолкли стоны и тревога,
И, позабывши прахъ и тлѣнъ,
Возславословили мы Бога
Въ виду Сіонскихъ древнихъ стѣнъ,
Гдѣ ждали насъ позоръ и плѣнъ!
Породнены тоской, чужбиной,
Латинецъ съ Грекомъ обнялись.
Всѣ, какъ сыны семьи единой,
Страдать безропотно клялись.
И Грекъ намъ далъ примѣръ великій.
Ерея, пѣвшаго псаломъ,
