сять человѣкъ. Картина такого обѣда отчасти напоминала кормежку звѣрей. Въ три часа арестантки получали вторично кипятокъ. Часовъ въ 6 происходила вечерняя повѣрка, и тюремный день кончался.
Вечерняя повѣрка отличалась несравненно большею сложностью, чѣмъ утренняя, такъ какъ въ ней принимало участіе и высшее начальство, въ лицѣ помощника и другихъ. Двадцать разъ считали, пересчитывали, кричали, ругались. Не дай Богъ, если кого-нибудь не досчитаютъ! Начинались поиски по камерамъ, и горе несчастной, если она гдѣ-нибудь мирно спала и не слышала грознаго возгласа «на повѣрку!» Въ такихъ случаяхъ непремѣнно побьютъ. Обыкновенно арестантки сами будили своихъ товарокъ, когда надо было выходить на повѣрку, но, конечно, не всегда могли замѣтить спящихъ. Сначала провѣряли въ мужскомъ отдѣленіи. Когда слышались стуки молотка о рѣшетку, то это значило, что началась повѣрка мужчинъ, или вѣрнѣе повѣрка у нихъ рѣшетокъ: насколько онѣ успѣли ослабѣть за день, и не задумалъ-ли кто насчетъ приготовленій къ побѣгу? Все это время арестантки стояли выстроенныя въ корридорѣ и ждали. Надзирательницы страшно трусили и волновались. Но вотъ, наконецъ, пришло начальство. Старшій, по обыкновенію, считалъ; помощникъ же проходилъ мимо арестантокъ, принимая письма, прошенія и устныя заявленія.
Вообще арестантки избѣгали обращаться къ начальству съ просьбами или заявленіями, зная по опыту, что онѣ не встрѣтятъ ни внимательнаго отношенія къ своимъ нуждамъ, ни замѣтнаго участія къ своему тяжкому положенію. Сколько бились иногда арестантки, чтобы получать справку о своихъ мужьяхъ и дѣтяхъ, справку, отъ которой могла зависѣть участь цѣлаго семейства! Вмѣсто серьезнаго и прямого отвѣта на просьбу или вопросъ, вершители судебъ тюрьмы позволяли себѣ по временамъ неумѣстныя насмѣшки и циническія выходки. Вотъ образчикъ: зимою арестантки заявили помощнику,
