одного, но въ еще большей степени знаменитаго въ своемъ родѣ помощника начальника Хозарова, или «Косаря», какъ его звали тюремные жильцы. Въ продолженіе всего повѣрочнаго процесса требовалось полнѣйшее молчаніе въ корридорѣ. Но такъ какъ среди повѣряемыхъ были и дѣти, которыя, не будучи въ состояніи удержаться въ стрункѣ цѣлыхъ полчаса, разбѣгались по корридору, то ихъ пугали Косаремъ: «Вотъ Косарь идетъ, уже возьметъ тебя». Ребята, тоже трепетавшіе передъ этимъ именемъ, въ ужасѣ возвращались на мѣсто.
Вообще битье здѣсь было въ порядкѣ вещей, и на этомъ поприщѣ подвизались и нѣкоторыя надзирательницы. Одна изъ послѣднихъ, высокая рыжая женщина, вѣчно кричавшая и вѣчно воевавшая съ арестантками, не ограничивалась однѣми мѣрами кротости; большіе ключи, которые она постоянно держала въ рукахъ, часто прогуливались по спинамъ арестантокъ. При мнѣ разъ произошелъ слѣдующій случай. Во время утренней повѣрки, когда всѣ ждали прихода главнаго счетчика, двое арестантокъ, стоявшихъ рядомъ, о чемъ-то между собою говорили. Рыжая надзирательница крикнула: «Молчать»! Арестантки продолжали говорить. Надзирательница повторила свое приказаніе, но разговоръ не прекращался. Видя такое упорство, она не рѣшилась сама вступить въ рукопашную; но когда пришелъ старшій, она подвела его къ провинившейся со словами: «Дай ей по мордѣ!» Звонкая пощечина оглушила весь корридоръ. Незадолго передъ тѣмъ была уволена, какъ говорили арестантки, «за крутой нравъ» старшая надзирательница, послѣ 20-ти-лѣтной почти службы. Случилось такъ, что тюрьму посѣтило одно высокопоставленное лицо, которое обратилось къ заключеннымъ съ обычнымъ вопросомъ, нѣтъ-ли какихъ-нибудь претензій. Нѣкая смѣлая арестантка, вмѣсто того, чтобы дать приличествующій въ подобныхъ случаяхъ стереотипный отвѣтъ «всѣмъ довольны, покорно благодаримъ», изложила, со слезами на глазахъ, всю правду о горькомъ тюремномъ житьѣ, вѣрныя свѣдѣнія о которомъ рѣдко доходятъ
