Я была сильно утомлена дорогой и отвѣчала ей нехотя. Однако она меня не оставила и разсказала свою исторію. Оказалось, что у нея имѣются въ Петербургѣ мужъ и дѣти, но ее высылаютъ на родину по слѣдующему странному обстоятельству. Торгуя различнымъ хламомъ, она продала пару старыхъ сапогъ какому-то господину, у котораго эти сапоги развалились на слѣдующій же день. Покупатель возбудилъ противъ нея обвиненіе въ обманѣ, и, несмотря на оправдательный приговоръ суда, женщина эта подвергалась теперь высылкѣ по распоряженію администраціи. Всѣ хлопоты ея дѣтей о томъ, чтобы ей разрѣшили ѣхать по крайней мѣрѣ на свой счетъ, оставались безуспѣшными, способствуя лишь дальнѣйшему задержанію ея въ тюрьмѣ. Она жаловалась на свою судьбу и на непривычныя ей условія тюремной жизни. Разговорившись со мною, она стала знакомить меня съ арестантками, которыя въ большинствѣ своемъ представляли большой интересъ для наблюденія.
Прежде всѣхъ обратила на себя мое вниманіе одна молоденькая дѣвочка, почти ребенокъ. Къ удивленію моему оказалось, что это—проститутка. Ее звали Ольгой «маленькой», въ отличіе отъ другой Ольги, «большой», тоже проститутки. Ольга маленькая за свое ремесло ужъ нѣсколько разъ лишалась права жительства въ Петербургѣ, но каждый разъ, послѣ водворенія на далекую родину, она украдкою отъ родителей уѣзжала обратно въ Петербургъ чтобы предаваться заманчивому для нея занятію до новой высылки. Худая, маленькая, съ дѣтскимъ лицомъ и дѣтскимъ же голосомъ, Ольга маленькая тянулась въ эту жизнь не изъ нужды—родители ея были люди зажиточные,—а для веселья и удовольствій. Мать ея нѣкогда содержала домъ терпимости, но за какой-то проступокъ была выслана изъ Петербурга на родину. Ольга маленькая, успѣвшая уже присмотрѣться къ жизни продажныхъ дѣвушекъ у матери и прельстившаяся этою жизнью, отказалась ѣхать съ матерью и осталась съ тѣмъ, чтобы «гулять». Она очень не любила, когда ее звали дѣвчонкой, и краснѣла, когда ей
