полное безпристрастіе, не поддаваясь вліянію личныхъ отношеній или чувству личныхъ симпатій. Она была въ компаніи съ Хаичкой: вмѣстѣ ѣли, вмѣстѣ промышляли и дѣлились своими заработками. Въ свою артель принимали онѣ и другихъ, но лишь тѣхъ, которыя имѣли деньги или получали приношенія съ воли. Сонька попала въ тюрьму за принадлежность къ шайкѣ, поддѣлывавшей векселя и предъявлявшей ихъ ко взысканію или продававшей лицамъ постороннимъ; какъ участница въ такихъ предпріятіяхъ, Сонька разыгрывала роль богатой купчихи, разъѣзжающей по своимъ торговымъ дѣламъ. Она была привлечена къ дѣлу, когда ей было не болѣе 17 лѣтъ, и потому, какъ несовершеннолѣтняя, отдѣлалась всего тремя годами заключенія. Вторая арестантка, пришедшая изъ мастерской, была женщина лѣтъ 35-ти, болѣзненная, съ злымъ лицомъ и лихорадочно блестѣвшими глазами; въ отличіе отъ Соньки, которой она была гораздо старше и выше ростомъ, ее звали просто Сонею. Соня терпѣть не могла Хаички, которой она сильно завидовала: въ то время какъ вторая получала за свою работу на кухнѣ рубль въ мѣсяцъ и извлекала всевозможныя выгоды изъ своего званія кухарки и изъ дружбы съ Сонькой, первая должна была довольствоваться «пайкомъ», да ничтожнымъ заработкомъ отъ тяжелаго труда въ мастерской. Ссоры между ними возникали при каждомъ удобномъ случаѣ, и Сонька употребляла всѣ усилія чтобы умиротворить ихъ.
— «Это отнимаетъ у меня полъ-жизни», прибавляла она послѣ каждой подобной исторіи.
Все постепенно утихало. Горшки, ножики и другія запрещенныя вещи, имѣвшіяся въ камерѣ, были запрятаны. Еще разъ открылась дверь, арестантокъ выпустили въ послѣдній разъ и заперли ужъ до повѣрки. Теперь эта повѣрка происходила въ мужскомъ отдѣленіи, гдѣ содержались пересыльные арестанты и малолѣтніе преступники. Минутъ черезъ пять повѣрка перешла на женское отдѣленіе. Она явилась въ лицѣ
