Страница:Спасович Мицкевич.pdf/10

всякому поэту дана такая непосредственность вдохновенія, этотъ огонь принесенный съ неба уворовавшимъ его у завистливыхъ боговь Прометеемъ. Огонь этотъ весьма цѣненъ. Малѣйшая искорка его, при содѣйствии подливающаго къ нему масла ума и раздувающей его умѣлымъ образомъ въ пламень воли, способна создать великiя и безсмертныя произведенія. Можемъ какъ на примѣръ указать на Шиллера, котораго всѣ драмы тѣмъ а не инымъ способомъ смастерены; онъ оставался полнымъ владыкою своего таланта и располагалъ имъ какъ рабочею силою. Но можетъ быть и обратное отношение воли и вдохновенія, когда оно не брызжетъ искрами а возгорается сразу большимъ пламенемъ, когда одержимый вдохновеніемъ поэтъ мчится Богъ вѣсть куда на дикомъ конѣ, къ которому онъ прикрѣпленъ какъ байроновскій Мазепа, когда онъ приходитъ въ экстазъ, бываетъ внѣ себя, не помнитъ себя, когда извѣстный образъ соотвѣтствующій въ жизни души тому, что мы называемъ клѣточкой живаго организма, растетъ въ сознаніи, заполоняетъ его, заставляетъ забыть что онъ иллюзія, становится видѣніемъ, галлюцинаціею. Роковою для Мицкевича чертою въ его творчествѣ поэтическомъ было это предрасположение къ экстазу, въ которомъ содержались зачатки его позднѣйшаго мистицизма. Въ раннее время его молодости быстрота овладѣвающаго поэтомъ вдохновенія обнаруживалась въ томъ, что онъ былъ импровизаторомъ, что въ товарищескомъ кружку онъ сочинялъ стихи подъ звуки музыки на какую нибудь мелодію простонародной пѣсни или на излюбленный имъ менуэтъ изъ Донъ-Жуана. Въ Петербургѣ онъ сочинялъ на заданныя темы эпические разсказы или драматическiя сцены (24 декабря 1828 г. сцены изъ ненаписанной потомъ и пропавшей вслѣдствiе того драмы Самуилъ Зборовскiй); тоже повторялось въ Берлинѣ и въ Парижѣ. Въ такія минуты лицо поэта было блѣдное, глаза горѣли устремленные неподвижно въ одну сторону. Добавимъ для полноты картины что поэтъ имѣлъ привлека-