— Да нѣтъ, Маша, Константинъ Дмитричъ говоритъ, что онъ не можетъ вѣрить, — сказала Кити, краснѣя за Левина, и Левинъ понялъ это и, еще болѣе раздражившись, хотѣлъ отвѣчать, но Вронскій со своею открытою, веселою улыбкой сейчасъ же пришелъ на помощь разговору, угрожавшему сдѣлаться непріятнымъ.
— Вы совсѣмъ не допускаете возможности? — спросилъ онъ. — Почему же? Мы допускаемъ существованіе электричества, котораго мы не знаемъ; почему же не можетъ быть новая сила, еще намъ неизвѣстная, которая…
— Когда найдено было электричество, — быстро перебилъ Левинъ, — то было только открыто явленіе, и неизвѣстно было, откуда оно происходитъ и что оно производитъ, и вѣка прошли, прежде чѣмъ подумали о приложеніи его. Спириты же, напротивъ, начали съ того, что столики имъ пишутъ и духи къ нимъ приходятъ, а потомъ уже стали говорить, что это есть сила неизвѣстная.
Вронскій внимательно слушалъ Левина, какъ онъ всегда слушалъ, очевидно интересуясь его словами.
— Да, но спириты говорятъ теперь: мы не знаемъ, что это за сила, но сила есть, и вотъ при какихъ условіяхъ она дѣйствуетъ. А ученые пускай раскроютъ, въ чемъ состоитъ эта сила. Нѣтъ, я не вижу, почему это не можетъ быть новая сила, если она…
— А потому, — опять перебилъ Левинъ, — что при электричествѣ каждый разъ, какъ вы потрете смолу о шерсть, обнаруживается извѣстное явленіе, а здѣсь не каждый разъ, стало быть, это — не природное явленіе.
Вѣроятно чувствуя, что разговоръ принимаетъ слишкомъ серьезный для гостиной характеръ, Вронскій не возражалъ, а, стараясь перемѣнить предметъ разговора, весело улыбнулся и повернулся къ дамамъ.
