Страница:Сочинения графа Л. Н. Толстого. Ч. 9 (1880).djvu/129

Эта страница не была вычитана


  
— 128 —


— Какой-то баринъ, Николай Дмитричъ, — сказала она.

— Кого нужно? — сердито оказалъ голосъ Николая Левина.

— Это я, — отвѣчалъ Константинъ Левинъ, выходя на свѣтъ.

— Кто я? — еще сердитѣе повторилъ голосъ Николая. Слышно было, какъ онъ быстро всталъ, зацѣпивъ за что-то, и Левинъ увидалъ передъ собой въ дверяхъ столь знакомую и все-таки поражающую своею дикостью и болѣзненностью, огромную, худую, сутуловатую фигуру брата, съ его большими, испуганными глазами.

Онъ былъ еще худѣе, чѣмъ три года тому назадъ, когда Константинъ Левинъ видѣлъ его въ послѣдній разъ. На немъ былъ короткій сюртукъ. И руки, и широкія кости казались еще огромнѣе. Волосы стали рѣже, тѣ же прямые усы закрывали губы, тѣ же глаза странно и наивно смотрѣли на вошедшаго.

— А, Костя! — вдругъ проговорилъ онъ, узнавъ брата, и глаза его засвѣтились радостью. Но въ ту же секунду онъ оглянулся на молодого человѣка и сдѣлалъ столь знакомое Константину судорожное движеніе головой и шеей, какъ будто галстукъ жалъ его; и совсѣмъ другое — дикое, страдальческое и жестокое — выраженіе остановилось на его исхудаломъ лицѣ.

— Я писалъ и вамъ, и Сергѣю Иванычу, что я васъ не знаю и не хочу знать. Что тебѣ, что вамъ нужно?

Онъ былъ совсѣмъ не такой, какимъ воображалъ его Константинъ. Самое тяжелое и дурное въ его характерѣ, то, что дѣлало столь труднымъ общеніе съ нимъ, было позабыто Константиномъ Левинымъ, когда онъ думалъ о немъ; и теперь, когда онъ увидѣлъ его лицо, въ особенности это судорожное поворачиваніе головы, онъ вспомнилъ все это.