Что сладки чувства намъ даетъ;
15 Иль ты, мой свѣтъ, въ тотъ часъ раждалась,
Когда судьба ожесточалась,
И мнѣ готовила напасть.
О вы часа того минуты!
Колико вы мнѣ были люты,
20 Моя то днесь открыла страсть.
Уже ты знаешъ страсть и муку,
И стражду я съ которыхъ дней,
Измѣрь числомъ ихъ грусть и скуку,
И дай отраду въ страсти сей.
25 Ты ввергнувъ въ вѣчную неволю,
Смягчи мою сурову долю,
И къ радостямъ мнѣ путь яви.
И съ тоюжъ властью дорогая,
Котору чту теперь страдая,
30 Въ спаленномъ сердцѣ вѣкъ живи.
Не мни, чтобъ я перемѣнился,
И плѣнникъ сталъ иныхъ бы глазъ;
Чей духъ, мой свѣтъ, тобой плѣнился,
Тотъ плѣнникъ сталъ въ послѣднїй разъ,
35 Гдѣ разумъ вмѣстѣ съ красотою,
Владѣютъ страстною душею
Такъ нѣтъ уже къ свободѣ силъ;
Тотъ пламень вѣкъ не погасаетъ,
Который всякъ часъ поджигаетъ,
40 Тотъ, кто ево производилъ.
Что сладки чувства нам дает;
15 Иль ты, мой свет, в тот час раждалась,
Когда судьба ожесточалась,
И мне готовила напасть.
О вы часа того минуты!
Колико вы мне были люты,
20 Моя то днесь открыла страсть.
Уже ты знаешь страсть и муку,
И стражду я с которых дней,
Измерь числом их грусть и скуку,
И дай отраду в страсти сей.
25 Ты ввергнув в вечную неволю,
Смягчи мою сурову долю,
И к радостям мне путь яви.
И с тоюж властью дорогая,
Котору чту теперь страдая,
30 В спаленном сердце век живи.
Не мни, чтоб я переменился,
И пленник стал иных бы глаз;
Чей дух, мой свет, тобой пленился,
Тот пленник стал в последний раз,
35 Где разум вместе с красотою,
Владеют страстною душею
Так нет уже к свободе сил;
Тот пламень век не погасает,
Который всяк час поджигает,
40 Тот, кто ево производил.
Не смущай мой духъ стеня,
Позабудь нещастну,
Удаляясь отъ меня
Не смущай мой дух стеня,
Позабудь нещастну,
Удаляясь от меня
