А естьлибъ онъ не такъ любилъ
Гордабъ была.
25 Любовь, любовь ты сердце къ утѣхамъ взманя,
Любовь, любовь ты ужъ полонила меня,
Любезной мой по всѣмъ мѣстамъ
Пускаетъ стонъ,
И что моимъ такъ милъ очамъ,
30 Не знаетъ онъ.
Я притворяюся, взоры свирѣпствуютъ;
Поступь упорная мучитъ ево:
Но полно мнѣ ево терзать,
Пора печаль пресѣчь,
35 Пора престати духъ смущать,
И сердце жечь.
Любовь, любовь ты сердце къ утѣхамъ взманя,
Любовь, любовь ты ужъ полонила меня;
Внимай, мой свѣтъ, внимай мой гласъ,
40 Ты милъ мнѣ самъ,
Не разлучитъ никто ужъ насъ,
Кто злобенъ намъ;
Пусть разрываются, кто позавидуетъ
Жару любовному нашихъ сердецъ;
45 А я любясь на зло имъ всѣмъ
Пребуду въ вѣкъ вѣрна,
Коль въ сердцѣ буду я твоемъ
Всегда одна.
А естьлиб он не так любил
Гордаб была.
25 Любовь, любовь ты сердце к утехам взманя,
Любовь, любовь ты уж полонила меня,
Любезной мой по всем местам
Пускает стон,
И что моим так мил очам,
30 Не знает он.
Я притворяюся, взоры свирепствуют;
Поступь упорная мучит ево:
Но полно мне ево терзать,
Пора печаль пресечь,
35 Пора престати дух смущать,
И сердце жечь.
Любовь, любовь ты сердце к утехам взманя,
Любовь, любовь ты уж полонила меня;
Внимай, мой свет, внимай мой глас,
40 Ты мил мне сам,
Не разлучит никто уж нас,
Кто злобен нам;
Пусть разрываются, кто позавидует
Жару любовному наших сердец;
45 А я любясь назло им всем
Пребуду ввек верна,
Коль в сердце буду я твоем
Всегда одна.
Можноль мнѣ въ злобной толь части не рваться!
Можно ли сердцу спокойному быть!
Можноль мне в злобной толь части не рваться!
Можно ли сердцу спокойному быть!
