Въ жалость не приходишь;
Веселясь моей тоской,
35 Провожденныхъ дней со мной,
Въ память не приводишь.
Нестерпимъ мнѣ сей ударъ;
Какъ ты духъ мой въ тѣлѣ!
О любовь! о вредный жаръ!
40 Что сего тяжелѣ!
Коль привелъ меня ты въ страсть;
Умножай мою напасть,
За любовь сердечну,
Щастье ты мое унесъ,
45 И влечешь потоки слезъ,
За горячность вѣчну.
Хоть увидь меня во снѣ,
Въ сей моей неволѣ;
Но не хочешь обо мнѣ
50 Ты и слышать болѣ.
В жалость не приходишь;
Веселясь моей тоской,
35 Провожденных дней со мной,
В память не приводишь.
Нестерпим мне сей удар;
Как ты дух мой в теле!
О любовь! о вредный жар!
40 Что сего тяжеле!
Коль привел меня ты в страсть;
Умножай мою напасть,
За любовь сердечну,
Щастье ты мое унес,
45 И влечешь потоки слез,
За горячность вечну.
Хоть увидь меня во сне,
В сей моей неволе;
Но не хочешь обо мне
50 Ты и слышать боле.
Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
Тщетно я спокойною кажусь:
Не могу спокойна быть я ни минуты,
Не могу, какъ много я ни тщусь.
5 Сердце тяжкимъ стономъ, очи токомъ слезнымъ,
Извлекаютъ тайну муки сей:
Ты мое старанье сдѣлалъ безполезнымъ:
Ты, о хищникъ вольности моей!
Ввергнута тобою я въ сїю злу долю;
10 Ты спокойный духъ мой возмутилъ;
Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
Тщетно я спокойною кажусь:
Не могу спокойна быть я ни минуты,
Не могу, как много я ни тщусь.
5 Сердце тяжким стоном, очи током слезным,
Извлекают тайну муки сей:
Ты мое старанье сделал бесполезным:
Ты, о хищник вольности моей!
Ввергнута тобою я в сию злу долю;
10 Ты спокойный дух мой возмутил;
