Старикъ видя, что одинъ, къ розѣ поспѣшаетъ,
Темнота ночи найти ему не мѣшаетъ.
Подошелъ, а не сорвалъ,
Старой розу всю измялъ;
20 Хоть измялъ, молодцамъ то будетъ завидно.
Старик видя, что один, к розе поспешает,
Темнота ночи найти ему не мешает.
Подошел, а не сорвал,
Старой розу всю измял;
20 Хоть измял, молодцам то будет завидно.
Тайну сердца не возможно,
Кто скрываетъ, угадать;
Кто бы какъ отъ любопытства,
Ни старался разсуждать.
5 Очи скоро разбредутся,
Естьли дать имъ полну власть,
И откроютъ противъ воли,
Всѣмъ наченьшуюся страсть.
Я люблю и признаваюсь,
10 Что едина мнѣ мила;
Только то умретъ на сердцѣ,
Ктобъ такая та была,
Очи взглядываютъ рѣдко,
И не нѣжно на нее.
15 Чтобы не было извѣстно
Ей мученїе мое.
Мнѣ любовь сокрыть не трудно,
Только трудно изтребить;
Что очамъ и сердцу мило
20 Не возможно не любить,
Сердце правъ иныхъ не знаетъ,
Возжигая въ жилахъ кровь,
Тайну сердца невозможно,
Кто скрывает, угадать;
Кто бы как от любопытства,
Ни старался рассуждать.
5 Очи скоро разбредутся,
Естьли дать им полну власть,
И откроют против воли,
Всем наченьшуюся страсть.
Я люблю и признаваюсь,
10 Что едина мне мила;
Только то умрет на сердце,
Ктоб такая та была,
Очи взглядывают редко,
И не нежно на нее.
15 Чтобы не было известно
Ей мучение мое.
Мне любовь сокрыть нетрудно,
Только трудно истребить;
Что очам и сердцу мило
20 Невозможно не любить,
Сердце прав иных не знает,
Возжигая в жилах кровь,
