25 Чаю взоръ тотъ, взоръ прїятный,
Что былъ прежде мной прельщенъ!
Въ разлученїи со мною
На иную обращенъ.
И она тѣжъ нѣжны рѣчи
30 Слышитъ, что слыхала я.
Удержися духъ мой слабый,
И крѣпись душа моя.
Мнѣ забыть ево не можно,
Такъ какъ онъ меня забылъ;
35 Хоть любить ево не должно,
Онъ однако все мнѣ милъ.
Ужъ покою томну сердцу
Не имѣю никогда;
Мнѣ прошедшее веселье
40 Вображается всегда.
Весь мой умъ тобой наполненъ,
Я твоей привыкла слыть;
Хоть надежды и лишилась,
Мнѣ не льзя престать любить.
45 Для чево вы миновались,
О минуты сладкихъ дней!
А минувъ на что остались
Вы на памяти моей.
О свидѣтели любови
50 Тайныхъ радостей моихъ!
Вы то знаете, о птички!
Жители пустыней сихъ.
Изпускайте гласъ плачевный,
Пойте днесь мою печаль,
25 Чаю взор тот, взор приятный,
Что был прежде мной прельщен!
В разлучении со мною
На иную обращен.
И она теж нежны речи
30 Слышит, что слыхала я.
Удержися дух мой слабый,
И крепись душа моя.
Мне забыть ево не можно,
Так как он меня забыл;
35 Хоть любить ево не должно,
Он однако всё мне мил.
Уж покою томну сердцу
Не имею никогда;
Мне прошедшее веселье
40 Вображается всегда.
Весь мой ум тобой наполнен,
Я твоей привыкла слыть;
Хоть надежды и лишилась,
Мне нельзя престать любить.
45 Для чево вы миновались,
О минуты сладких дней!
А минув на что остались
Вы на памяти моей.
О свидетели любови
50 Тайных радостей моих!
Вы то знаете, о птички!
Жители пустыней сих.
Испускайте глас плачевный,
Пойте днесь мою печаль,
