теперь относительно того[1], касается ли одно себя и иныхъ вещей, или не касается, — какъ это будетъ? Наблюдай. — Наблюдаю. — Вѣдь одно оказалось существующимъ въ себѣ, какъ въ цѣломъ. — Правильно. — Но одно не находится ли и въ иныхъ вещахъ? — Да. — Стало быть, поскольку находится оно въ иныхъ вещахъ, постольку касается ихъ; а поскольку E. заключается въ себѣ, постольку встрѣчаетъ препятствіе касаться иныхъ вещей и, будучи въ себѣ, касается само себя. — Явно. — Такимъ образомъ одно касается и себя, и иныхъ вещей. — Касается. — Что же тутъ-то? все, имѣющее коснуться чего нибудь, не должно ли лечь рядомъ близъ того, чего имѣетъ коснуться, занимая мѣсто, смежное съ другимъ, въ которомъ если бы лежало, касалось бы его? — Необходимо. — Стало быть, одно, если оно имѣетъ коснуться само себя, должно лечь какъ разъ рядомъ за собою и занять мѣсто, смежное съ тѣмъ, въ которомъ само находится[2]. — Конечно, должно. — И если бы одно было два, то сдѣлало бы это, и въ одно время находилось бы въ 149. двухъ мѣстахъ; но пока оно одно, вѣдь не захочетъ? — Конечно, не захочетъ. — Стало быть, та же необходимость требуетъ, чтобы одно и не было двумя, и не касалось само себя. — Та же. — Да одно не будетъ касаться и иныхъ вещей. —
- ↑ Надобно вспомнить, что Платонъ, для выраженія силы и природы идей, часто пользовался покровами образовъ, опредѣляемыхъ отношеніями пространства и времени, — къ идеямъ прилагалъ, напримѣръ, числа и фигуры. Это дѣлалъ онъ, конечно, оттого, что приписываемое идеямъ большею частію видѣлъ въ вещахъ, какъ отраженіе идей. Съ такою же цѣлію вводится здѣсь и понятіе прикосновенія: имъ означается не иное что, какъ внѣшнее соединеніе или сліяніе, въ которомъ существо мыслимое находится или съ частями самого себя, или съ вещами чувствопостигаемыми.
- ↑ Такъ какъ прежде было доказано, что одно содержится и въ себѣ самомъ, и въ прочемъ, то теперь полагается, что оно касается и себя самого, и прочаго. Чрезъ привхожденіе къ нему сущности, оно получаетъ такую силу отношенія, что соединяется не только съ собственными частями, но и съ вещами, внѣ его находящимися. Тогда какъ иныя его формы и виды содержатся и какъ бы заключены въ иномъ, оно прикасается къ самому себѣ; а силою внѣшняго отношенія стремится также къ вещамъ чувствопостигаемымъ, такъ что имъ впечатлѣваются и какъ бы объемлются вещи, находящіяся внѣ его.
теперь относительно того[1], касается ли одно себя и иных вещей, или не касается, — как это будет? Наблюдай. — Наблюдаю. — Ведь одно оказалось существующим в себе, как в целом. — Правильно. — Но одно не находится ли и в иных вещах? — Да. — Стало быть, поскольку находится оно в иных вещах, постольку касается их; а поскольку E. заключается в себе, постольку встречает препятствие касаться иных вещей и, будучи в себе, касается само себя. — Явно. — Таким образом одно касается и себя, и иных вещей. — Касается. — Что же тут-то? всё, имеющее коснуться чего-нибудь, не должно ли лечь рядом близ того, чего имеет коснуться, занимая место, смежное с другим, в котором если бы лежало, касалось бы его? — Необходимо. — Стало быть, одно, если оно имеет коснуться само себя, должно лечь как раз рядом за собою и занять место, смежное с тем, в котором само находится[2]. — Конечно, должно. — И если бы одно было два, то сделало бы это, и в одно время находилось бы в 149. двух местах; но пока оно одно, ведь не захочет? — Конечно, не захочет. — Стало быть, та же необходимость требует, чтобы одно и не было двумя, и не касалось само себя. — Та же. — Да одно не будет касаться и иных вещей. —
——————
- ↑ Надобно вспомнить, что Платон, для выражения силы и природы идей, часто пользовался покровами образов, определяемых отношениями пространства и времени, — к идеям прилагал, например, числа и фигуры. Это делал он, конечно, оттого, что приписываемое идеям большею частью видел в вещах, как отражение идей. С такою же целью вводится здесь и понятие прикосновения: им означается не иное что, как внешнее соединение или слияние, в котором существо мыслимое находится или с частями самого себя, или с вещами чувствопостигаемыми.
- ↑ Так как прежде было доказано, что одно содержится и в себе самом, и в прочем, то теперь полагается, что оно касается и себя самого, и прочего. Чрез привхождение к нему сущности, оно получает такую силу отношения, что соединяется не только с собственными частями, но и с вещами, вне его находящимися. Тогда как иные его формы и виды содержатся и как бы заключены в ином, оно прикасается к самому себе; а силою внешнего отношения стремится также к вещам чувствопостигаемым, так что им впечатлеваются и как бы объемлются вещи, находящиеся вне его.