Теэт. Да какъ приписалъ бы кто иному?
Ин. А философа въ такомъ какомъ нибудь мѣстѣ найдемъ 254. мы и теперь, и послѣ, если будемъ искать. Трудно, правда, ясно видѣть и его; но трудность относительно софиста представляется подъ инымъ образомъ, чѣмъ трудность относительно этого.
Теэт. Какъ?
Ин. Убѣжавши во тьму не существующаго, съ которою свыкся, софистъ, по темнотѣ этого мѣста, съ трудомъ усматривается умомъ. Не такъ ли?
Теэт. Походитъ.
Ин. Напротивъ, философъ, приближаясь всегда мыслію къ идеѣ существующаго, никакъ не поддается опять зрѣнію отъ ослѣпительнаго свѣта своей области; потому что очи B. души у толпы не могутъ выдерживать взгляда на божественное.
Теэт. И это, вѣроятно, такъ, — не меньше, чѣмъ то.
Ин. Посему этого авось разсмотримъ мы яснѣе, если еще захочется намъ; а что касается софиста, то явно, что не надобно оставлять его, пока не высмотримъ достаточно.
Теэт. Ты хорошо сказалъ.
Ин. Такъ какъ мы согласились, что одни роды готовы вступать во взаимное общеніе, а другіе нѣтъ, и притомъ C. одни немного, другіе много, а инымъ ничто не мѣшаетъ сообщаться со всѣми всѣмъ своимъ составомъ, то, послѣ этого, обратимся своимъ словомъ къ разсматриванію — не всѣхъ видовъ, чтобы не испугаться ихъ множества, но изберемъ нѣкоторые изъ такъ называемыхъ величайшихъ, — и покажемъ: во первыхъ, какіе именно эти виды; потомъ, какая свойственна имъ способность взаимнаго общенія. И затѣмъ если мы и не будемъ въ состояніи понять со всею ясностію, что̀ такое существующее и не существующее, то, по крайней мѣрѣ, относительно ихъ не ощутимъ недостатка въ доводахъ, сколько это возможно при способѣ нынѣшняго изслѣдованія, — лишь бы только позволили намъ, когда мы будемъ говорить
Теэт. Да как приписал бы кто иному?
Ин. А философа в таком каком-нибудь месте найдем 254. мы и теперь, и после, если будем искать. Трудно, правда, ясно видеть и его; но трудность относительно софиста представляется под иным образом, чем трудность относительно этого.
Теэт. Как?
Ин. Убежавши во тьму не существующего, с которою свыкся, софист, по темноте этого места, с трудом усматривается умом. Не так ли?
Теэт. Походит.
Ин. Напротив, философ, приближаясь всегда мыслью к идее существующего, никак не поддается опять зрению от ослепительного света своей области; потому что очи B. души у толпы не могут выдерживать взгляда на божественное.
Теэт. И это, вероятно, так, — не меньше, чем то.
Ин. Посему этого авось рассмотрим мы яснее, если еще захочется нам; а что касается софиста, то явно, что не надобно оставлять его, пока не высмотрим достаточно.
Теэт. Ты хорошо сказал.
Ин. Так как мы согласились, что одни роды готовы вступать во взаимное общение, а другие нет, и притом C. одни немного, другие много, а иным ничто не мешает сообщаться со всеми всем своим составом, то, после этого, обратимся своим словом к рассматриванию — не всех видов, чтобы не испугаться их множества, но изберем некоторые из так называемых величайших, — и покажем: во-первых, какие именно эти виды; потом, какая свойственна им способность взаимного общения. И затем если мы и не будем в состоянии понять со всею ясностью, что̀ такое существующее и не существующее, то, по крайней мере, относительно их не ощутим недостатка в доводах, сколько это возможно при способе нынешнего исследования, — лишь бы только позволили нам, когда мы будем говорить
