Теэт. Очевидно.
Ин. Но и несправедливо вѣдь, и неправильно, говоримъ, существующее браться прилаживать къ не существующему.
Теэт. Говоришь совершенную правду.
Ин. Такъ замѣчаешь ли, что не существующаго самого по себѣ нельзя ни правильно произнесть, ни сказать, ни схватить умомъ, что оно и не мыслимо, и не выразимо, и не произносимо, и безсловесно?
Теэт. Безъ сомнѣнія.
Ин. Но не ошибся ли я, сказавши сейчасъ, что D. относительно его укажу на высочайшее сомнѣніе.
Теэт. Что же? Развѣ можемъ найти еще иное какое нибудь, большее?
Ин. Что̀ ты, чудакъ! или не замѣчаешь, уже по сказанному, что не существующее приводитъ въ сомнѣніе и самого обличителя, такъ что, какъ скоро взялся бы онъ обличать, то тотчасъ поставленъ былъ бы въ необходимость въ этомъ отношеніи противорѣчить самому себѣ?
Теэт. Какъ ты говоришь? скажи еще яснѣе.
Ин. По самому моему изслѣдованію, ничто не можетъ быть яснѣе. Вѣдь, предположивъ, что не существующее не E. должно быть причастно ни одному, ни многому, я тотчасъ, теперь же назвалъ его однимъ; потому что говорю: не существующее. Понимаешь?
Теэт. Да.
Ин. И опять, немного раньше говорилъ, что оно не произносимо, не выразимо, безсловесно. Слѣдишь?
Теэт. Какъ же, слѣжу.
Ин. Но, пытаясь приписывать ему бытіе-то, не противорѣчилъ ли я тому, что говорилъ прежде?239.
Теэт. Кажется, противорѣчилъ.
Ин. Что же? приписывая ему это, вѣдь я разговаривалъ съ нимъ, не какъ съ однимъ?
Теэт. Да.
Ин. И однакожъ, говоря, что оно безсловесно, не выразимо,
Теэт. Очевидно.
Ин. Но и несправедливо ведь, и неправильно, говорим, существующее браться прилаживать к не существующему.
Теэт. Говоришь совершенную правду.
Ин. Так замечаешь ли, что не существующего самого по себе нельзя ни правильно произнесть, ни сказать, ни схватить умом, что оно и не мыслимо, и не выразимо, и не произносимо, и бессловесно?
Теэт. Без сомнения.
Ин. Но не ошибся ли я, сказавши сейчас, что D. относительно его укажу на высочайшее сомнение.
Теэт. Что же? Разве можем найти еще иное какое-нибудь, большее?
Ин. Что̀ ты, чудак! или не замечаешь, уже по сказанному, что не существующее приводит в сомнение и самого обличителя, так что, как скоро взялся бы он обличать, то тотчас поставлен был бы в необходимость в этом отношении противоречить самому себе?
Теэт. Как ты говоришь? скажи еще яснее.
Ин. По самому моему исследованию, ничто не может быть яснее. Ведь, предположив, что не существующее не E. должно быть причастно ни одному, ни многому, я тотчас, теперь же назвал его одним; потому что говорю: не существующее. Понимаешь?
Теэт. Да.
Ин. И опять, немного раньше говорил, что оно не произносимо, не выразимо, бессловесно. Следишь?
Теэт. Как же, слежу.
Ин. Но, пытаясь приписывать ему бытие-то, не противоречил ли я тому, что говорил прежде?239.
Теэт. Кажется, противоречил.
Ин. Что же? приписывая ему это, ведь я разговаривал с ним, не как с одним?
Теэт. Да.
Ин. И однакож, говоря, что оно бессловесно, не выразимо,
