нимъ словомъ, чего кто не знаетъ и никогда не чувствовалъ, въ отношеніи къ тому нельзя, какъ видно, ни лгать, B. ни имѣть ложное мнѣніе, если мы говоримъ что нибудь здравое. Мнѣніе, какъ ложное, такъ и истинное, вращается и быстро движется вокругъ того, что мы знаемъ и чувствуемъ: если, то есть, сродныя впечатлѣнія и типы сводитъ оно соотвѣтственно и прямо, то бываетъ истиннымъ; а когда стороною и косо, — ложнымъ.
Теэт. Не хорошо ли это говорится, Сократъ?
Сокр. А услышавъ еще нѣчто, ты скажешь то же еще C. скорѣе. Вѣдь мнить истину прекрасно, а лгать постыдно.
Теэт. Какъ не постыдно.
Сокр. Но отсюда происходитъ, говорятъ, вотъ что. Когда въ чьей нибудь душѣ воскъ глубокъ, обиленъ, легокъ и благоприлично выработанъ, такъ что идущее чрезъ чувства напечатлѣвается въ сердцѣ души, — какъ сказалъ Омиръ, намекая на подобіе воска: — тогда знаки, отпечатавшись въ немъ чисто и будучи довольно углублены, сохраняются D. долгое время, и такіе люди бываютъ, во первыхъ, очень понятливы, потомъ памятливы, поколику знаковъ чувства не мѣняютъ, но мнятъ истину; ибо такъ какъ эти знаки ясны и положены на просторѣ, то скоро всѣ порознь распредѣляются по своимъ печатямъ, носящимъ имена вещей. И вотъ кто называются мудрецами. Или тебѣ не кажется?
Теэт. Чрезвычайно.
Сокр. Затѣмъ, когда сердце космато, — что восхвалилъ во E. всѣхъ отношеніяхъ мудрый поэтъ[1], — или когда оно грязно и наполнено нечистымъ воскомъ, либо слишкомъ мягко, или жестко, тогда, у кого оно мягко, тотъ хотя бываетъ и понятливъ, но забывчивъ; а у кого жестко, тотъ напротивъ. Косматые же и каменные, носящіе въ себѣ множество земли
- ↑ См. Iliad. β' v. 851, π' 554. Fischer.: Το λάσιον ὁ φιλόσοφος ἀντὶ τοῦ τραχὺ ἀκούει. Τὸ δὲ πάνσοφος εἰωθυῖα τοῦ Σωκράτους εἰρωνεία, τὸ γὰρ λάσιον καὶ τραχὺ οὐκ ἔστιν ἐπαινετόν, ὥςτε σκώπτει τὸν ἐπαινέσαντα Ὅμηρον.
ним словом, чего кто не знает и никогда не чувствовал, в отношении к тому нельзя, как видно, ни лгать, B. ни иметь ложное мнение, если мы говорим что-нибудь здравое. Мнение, как ложное, так и истинное, вращается и быстро движется вокруг того, что мы знаем и чувствуем: если, то есть, сродные впечатления и типы сводит оно соответственно и прямо, то бывает истинным; а когда стороною и косо, — ложным.
Теэт. Не хорошо ли это говорится, Сократ?
Сокр. А услышав еще нечто, ты скажешь то же еще C. скорее. Ведь мнить истину прекрасно, а лгать постыдно.
Теэт. Как не постыдно.
Сокр. Но отсюда происходит, говорят, вот что. Когда в чьей-нибудь душе воск глубок, обилен, легок и благоприлично выработан, так что идущее чрез чувства напечатлевается в сердце души, — как сказал Омир, намекая на подобие воска: — тогда знаки, отпечатавшись в нём чисто и будучи довольно углублены, сохраняются D. долгое время, и такие люди бывают, во-первых, очень понятливы, потом памятливы, поколику знаков чувства не меняют, но мнят истину; ибо так как эти знаки ясны и положены на просторе, то скоро все порознь распределяются по своим печатям, носящим имена вещей. И вот кто называются мудрецами. Или тебе не кажется?
Теэт. Чрезвычайно.
Сокр. Затем, когда сердце космато, — что восхвалил во E. всех отношениях мудрый поэт[1], — или когда оно грязно и наполнено нечистым воском, либо слишком мягко, или жестко, тогда, у кого оно мягко, тот хотя бывает и понятлив, но забывчив; а у кого жестко, тот напротив. Косматые же и каменные, носящие в себе множество земли
——————
- ↑ См. Iliad. β' v. 851, π' 554. Fischer.: Το λάσιον ὁ φιλόσοφος ἀντὶ τοῦ τραχὺ ἀκούει. Τὸ δὲ πάνσοφος εἰωθυῖα τοῦ Σωκράτους εἰρωνεία, τὸ γὰρ λάσιον καὶ τραχὺ οὐκ ἔστιν ἐπαινετόν, ὥςτε σκώπτει τὸν ἐπαινέσαντα Ὅμηρον.
