ся), не худо знаетъ ея генеалогію. Но понимаешь ли теперь, отчего по ученію Протагора, о которомъ мы говоримъ, выходитъ такъ, или еще нѣтъ?
Теэт. Кажется, еще нѣтъ.
Сокр. Такъ будешь ли ты мнѣ благодаренъ, если я вмѣстѣ съ тобою внѣдрюсь въ смыслъ скрытой истины того E. человѣка, или, лучше, тѣхъ именитыхъ людей?
Теэт. Какъ же не быть? и очень.
Сокр. Соображай же осмотрительно, какъ бы не подслушалъ насъ кто изъ непосвященныхъ. — Вѣдь есть люди, полагающіе, что существуетъ только то, что можно ощутительно взять руками, а дѣлъ бытности и всего невидимаго въ число сущностей не принимаютъ[1].
156.Теэт. Ты говоришь, Сократъ, о людяхъ грубыхъ и упрямыхъ.
Сокр. Одни изъ нихъ — даже большіе невѣжды, дитя мое; но другіе очень образованны, и относительно ихъ-то я хочу открыть тебѣ тайну. Начало, отъ котораго все зависитъ, какъ мы и сейчасъ говорили, у нихъ таково: все есть движеніе, и кромѣ движенія нѣтъ ничего; движеніе же бываетъ двухъ родовъ, и по количеству каждое безпредѣльно, а по силѣ — одно дѣятельное, другое страдательное. Изъ взаимоотношенія и тренія ихъ происходятъ порожденія, по B. количеству тоже безпредѣльныя, но двойственныя, — чувственное и чувство, всегда совпадающее и раждающееся вмѣстѣ съ чувственнымъ. Чувство вотъ какія получило у насъ названія: зрѣніе, слухъ, обоняніе, холодъ и тепло, удовольствіе и скорбь, желаніе и страхъ, и проч.; неопредѣленное множество чувствованій не носитъ никакихъ названій, а весьма многія наименованы. Каждому изъ этихъ чувствъ,
- ↑ Платонъ, очевидно, разумѣетъ здѣсь атомистовъ, которые не допускали ничего, кромѣ пустоты и атомовъ, и потому все поставляли въ отношеніе только έкъ тѣлеснымъ чувствамъ. Согласно съ такимъ представленіемъ, они, по словамъ Платона, не вѣрятъ ничему, чего не могутъ ἀπρὶξ τοῖν χεροῖν λαβεῖν или συμπιζειν, какъ говорится также Sophist. p. 247 C.
ся), не худо знает её генеалогию. Но понимаешь ли теперь, отчего по учению Протагора, о котором мы говорим, выходит так, или еще нет?
Теэт. Кажется, еще нет.
Сокр. Так будешь ли ты мне благодарен, если я вместе с тобою внедрюсь в смысл скрытой истины того E. человека, или, лучше, тех именитых людей?
Теэт. Как же не быть? и очень.
Сокр. Соображай же осмотрительно, как бы не подслушал нас кто из непосвященных. — Ведь есть люди, полагающие, что существует только то, что можно ощутительно взять руками, а дел бытности и всего невидимого в число сущностей не принимают[1].
156.Теэт. Ты говоришь, Сократ, о людях грубых и упрямых.
Сокр. Одни из них — даже большие невежды, дитя мое; но другие очень образованны, и относительно их-то я хочу открыть тебе тайну. Начало, от которого всё зависит, как мы и сейчас говорили, у них таково: всё есть движение, и кроме движения нет ничего; движение же бывает двух родов, и по количеству каждое беспредельно, а по силе — одно деятельное, другое страдательное. Из взаимоотношения и трения их происходят порождения, по B. количеству тоже беспредельные, но двойственные, — чувственное и чувство, всегда совпадающее и рождающееся вместе с чувственным. Чувство вот какие получило у нас названия: зрение, слух, обоняние, холод и тепло, удовольствие и скорбь, желание и страх, и проч.; неопределенное множество чувствований не носит никаких названий, а весьма многие наименованы. Каждому из этих чувств,
——————
- ↑ Платон, очевидно, разумеет здесь атомистов, которые не допускали ничего, кроме пустоты и атомов, и потому всё поставляли в отношение только έк телесным чувствам. Согласно с таким представлением, они, по словам Платона, не верят ничему, чего не могут ἀπρὶξ τοῖν χεροῖν λαβεῖν или συμπιζειν, как говорится также Sophist. p. 247 C.
