всякая вещь кажется мнѣ, такова она для меня, и какою тебѣ, такова для тебя, а ты и я — человѣкъ?
Теэт. Да, онъ говоритъ такъ.
Сокр. Мудрый человѣкъ, вѣроятно, ужъ не сумасбродничаетъ; послѣдуемъ же ему. — Но не бываетъ ли иногда, что, B. при дуновеніи того же вѣтра, одинъ изъ насъ зябнетъ, другой нѣтъ, и одинъ немного, другой сильно?
Теэт. И очень.
Сокр. Такъ тогда вѣтеръ, самъ по себѣ, холоднымъ ли назовемъ мы, или не холоднымъ? Или повѣримъ Протагору, что для зябнущаго онъ холоденъ, а для не зябнущаго нѣтъ?
Теэт. Походитъ на то.
Сокр. Не такъ ли и является это каждому?
Теэт. Да.
Сокр. А явленіе-то (τὸ φαίνεται) есть чувствованіе?
Теэт. Конечно.
Сокр. Стало быть, являемость (φαντασία) и чувствованіе — C. то же самое и въ тепломъ, и во всемъ тому подобномъ; ибо что̀ всякій чувствуетъ, то̀ для всякаго, должно быть, и есть.
Теэт. Походитъ.
Сокр. Слѣдовательно, чувствованіе, какъ знаніе, всегда есть чувствованіе существующаго[1], и никогда не бываетъ лживымъ.
Теэт. Видимо.
Сокр. Такъ, ради Харитъ, не всесвѣтнымъ ли какимъ-то мудрецомъ былъ Протагоръ, когда открылъ это намъ, пестрой толпѣ, а ученикамъ тайно говорилъ истину?
- ↑ Знаніе, по мысли Платона, особенно тѣмъ отличается отъ мнѣнія, что послѣднее неточно и не достигаетъ до существующаго, тогда какъ первое относится къ тому, что̀ существуетъ само по себѣ и содержитъ въ себѣ истинную силу и природу всякой вещи. Правда, и чувствованію, говоритъ Платонъ, должно также нѣчто подлежать, что̀ существовало бы: но это существующее, каково бы оно ни было, поколику будутъ разсматривать его протагоровски, не будетъ твердымъ, постояннымъ, но будетъ зависѣть отъинуду, измѣняться, оразноображиваться, и можетъ быть названо скорѣе бывающимъ, чѣмъ существующимъ.
всякая вещь кажется мне, такова она для меня, и какою тебе, такова для тебя, а ты и я — человек?
Теэт. Да, он говорит так.
Сокр. Мудрый человек, вероятно, уж не сумасбродничает; последуем же ему. — Но не бывает ли иногда, что, B. при дуновении того же ветра, один из нас зябнет, другой нет, и один немного, другой сильно?
Теэт. И очень.
Сокр. Так тогда ветер, сам по себе, холодным ли назовем мы, или не холодным? Или поверим Протагору, что для зябнущего он холоден, а для не зябнущего нет?
Теэт. Походит на то.
Сокр. Не так ли и является это каждому?
Теэт. Да.
Сокр. А явление-то (τὸ φαίνεται) есть чувствование?
Теэт. Конечно.
Сокр. Стало быть, являемость (φαντασία) и чувствование — C. то же самое и в теплом, и во всём тому подобном; ибо что̀ всякий чувствует, то̀ для всякого, должно быть, и есть.
Теэт. Походит.
Сокр. Следовательно, чувствование, как знание, всегда есть чувствование существующего[1], и никогда не бывает лживым.
Теэт. Видимо.
Сокр. Так, ради Харит, не всесветным ли каким-то мудрецом был Протагор, когда открыл это нам, пестрой толпе, а ученикам тайно говорил истину?
——————
- ↑ Знание, по мысли Платона, особенно тем отличается от мнения, что последнее неточно и не достигает до существующего, тогда как первое относится к тому, что̀ существует само по себе и содержит в себе истинную силу и природу всякой вещи. Правда, и чувствованию, говорит Платон, должно также нечто подлежать, что̀ существовало бы: но это существующее, каково бы оно ни было, поколику будут рассматривать его протагоровски, не будет твердым, постоянным, но будет зависеть отынуду, изменяться, оразноображиваться, и может быть названо скорее бывающим, чем существующим.
