няли бы руку къ небу; а когда бы нижнее и тяжелое, — къ землѣ. Равнымъ образомъ, желая означить бѣгущаго коня, или иное животное, мы уподобляемъ имъ, знаешь, свое тѣло и его положенія.
Ерм. Необходимо бываетъ такъ, какъ говоришь.
Сокр. Стало быть, выраженіе чего нибудь совершается B. тѣломъ, поколику оно подражаетъ, какъ видно, другому тѣлу, которое хочетъ выразить.
Ерм. Да.
Сокр. А когда мы хотимъ выразить что нибудь голосомъ, языкомъ и устами, тогда выраженіе каждой вещи будетъ происходить у насъ не отъ этихъ ли орудій, поколику чрезъ нихъ дѣлается подражаніе чему либо?
Ерм. Мнѣ кажется, необходимо.
Сокр. Стало быть, имя есть, какъ видно, подражаніе посредствомъ голоса тому, чему подражаетъ и что называетъ подражающій голосомъ, когда подражаетъ.
Ерм. Мнѣ кажется.
Сокр. Но, клянусь Зевсомъ, другъ мой, это, по моему C. мнѣнію, что-то не такъ у насъ выходитъ.
Ерм. Почему же?
Сокр. Мы должны бы были согласиться, что подражающіе овцамъ, пѣтухамъ и другимъ животнымъ называютъ то, чему подражаютъ.
Ерм. Правда.
Сокр. Такъ это кажется тебѣ хорошо?
Ерм. Мнѣ не кажется. Но какое подражаніе, Сократъ, составляло бы имя?
Сокр. Во первыхъ, мнѣ кажется, — не такое, какъ если бы мы подражали вещамъ — какъ подражаемъ музыкой, D. хотя бы въ то же время подражали имъ и голосомъ; во вторыхъ, и не такое, чтобы подражать тому же, чему подражаетъ музыка, не означая подражаемаго именемъ. Я говорю вотъ что: каждой вещи приличенъ свой голосъ и образъ, а многимъ и цвѣтъ.
няли бы руку к небу; а когда бы нижнее и тяжелое, — к земле. Равным образом, желая означить бегущего коня, или иное животное, мы уподобляем им, знаешь, свое тело и его положения.
Ерм. Необходимо бывает так, как говоришь.
Сокр. Стало быть, выражение чего-нибудь совершается B. телом, поколику оно подражает, как видно, другому телу, которое хочет выразить.
Ерм. Да.
Сокр. А когда мы хотим выразить что-нибудь голосом, языком и устами, тогда выражение каждой вещи будет происходить у нас не от этих ли орудий, поколику чрез них делается подражание чему-либо?
Ерм. Мне кажется, необходимо.
Сокр. Стало быть, имя есть, как видно, подражание посредством голоса тому, чему подражает и что называет подражающий голосом, когда подражает.
Ерм. Мне кажется.
Сокр. Но, клянусь Зевсом, друг мой, это, по моему C. мнению, что-то не так у нас выходит.
Ерм. Почему же?
Сокр. Мы должны бы были согласиться, что подражающие овцам, петухам и другим животным называют то, чему подражают.
Ерм. Правда.
Сокр. Так это кажется тебе хорошо?
Ерм. Мне не кажется. Но какое подражание, Сократ, составляло бы имя?
Сокр. Во-первых, мне кажется, — не такое, как если бы мы подражали вещам — как подражаем музыкой, D. хотя бы в то же время подражали им и голосом; во-вторых, и не такое, чтобы подражать тому же, чему подражает музыка, не означая подражаемого именем. Я говорю вот что: каждой вещи приличен свой голос и образ, а многим и цвет.
